Пламя пылало белым жаром и яростно пожирало трупы, и я почти выдохся к тому времени, как вырвался из пламени.

Сет снова обрел форму Фейри и лежал в кольце зеленой травы, окруженный обугленной и почерневшей сажей во всех направлениях, насколько я мог видеть и в мгновение ока оказался рядом с ним.

Я опустился рядом с ним, с ужасом глядя на обожженную и покрытую волдырями кожу его тела, когда он издал болезненный стон, и взял его руку в свою.

Моя магия соединилась с его, так же легко, как дыхание, сила торнадо ворвалась в мои вены, и тяжелый вес его магии земли слился с моей, словно они были одним целым, и им всегда было суждено соединиться таким образом.

Целительная магия хлынула из моего тела в его, и он застонал, когда я вливал ее все быстрее и быстрее, побуждая каждый ожог и волдырь зажить как можно быстрее, пока он сжимал мои пальцы смертельной хваткой.

Как только он исцелился, я отпустил его руку, взял его лицо в ладони и поцеловал в лоб, а затем притянул его к себе.

— Черт возьми, Сет, никогда больше так со мной не поступай, — прорычал я, когда мое сердце выбилось из ритма, и мне пришлось несколько раз моргнуть, чтобы выкинуть из головы образ его обгоревшего тела.

— Пока ты не поступаешь так со мной, то мы договорились, — засмеялся он, и я готов был расцеловать его, лишь бы снова услышать его дразнящий тон.

Его руки крепко обвились вокруг моей талии, и он прижал меня к себе на мгновение, прежде чем я вскочил на ноги и потащил его за собой.

Мои руки дрожали от недостатка магии в венах, а клыки обнажились, когда мой взгляд остановился на пульсе у основания его горла.

— Прекрати трахать мою шею и просто укуси меня уже, Кэл, — сказал Сет, его землисто-карие глаза манили меня к себе, когда он поднял подбородок. — Мы должны выиграть бой, а я всю ночь бегал под полной луной. Моя магия восполнится за пять секунд, как только я снова перекинусь, так что хватит ждать меня и сделай это.

Он схватился за переднюю часть моей рубашки и с силой притянул меня к себе, а я ухмыльнулся, набросившись на его шею.

Стон, вырвавшийся с его губ, когда я укусил его, заставил мои руки сомкнуться вокруг его талии. Я прижал его спиной к дымящейся стене мавзолея, и вкус его силы на моих губах вызвал дрожь удовольствия, пробежавшую по позвоночнику.

Его кулак сжался на моей рубашке, когда он притянул меня как можно ближе, и я глубоко впился пальцами в его тело, цепляясь за тот факт, что он здесь, рядом со мной, как и должно быть.

Я отстранился, когда было достаточно, щетина на моей челюсти прижалась к его челюсти, и моя грудь тяжело вздымалась и опускалась, когда я снова посмотрел в его глаза, луна отражалась в его темных зрачках, как будто тоже наблюдала за мной.