— Чья это вина? — спросил Вард, когда я увидел глазами Тори в той же холодной каменной комнате с бежевыми стенами и единственной лампочкой, висящей над головой.

Я моргнула, глядя на него сквозь боль в теле и ощущая вкус собственной крови на губах. Я не могла посмотреть вниз на свое тело, чтобы увидеть, что они сделали со мной, — от этого зрелища у меня свело желудок, а если меня вырвет, то наказание будет еще хуже. Но боль, разъедающая мое тело, говорит о том, насколько все плохо.

Мои губы дрогнули на слове, которое застряло у меня в горле, и Лайонел раздраженно пробурчал.

— Ты сильна духом, надо отдать тебе должное, Роксания, — прокомментировал он, становясь передо мной, когда Вард отошел в сторону с почтительным поклоном. — Но это только затягивает дело. Скажи мне, кого ты любишь.

— Тебя, — выдохнула я, когда он протянул руку вперед, чтобы погладить мое лицо, и улыбнулся, словно гордясь мной, когда исцеляющая магия скользнула по моей коже и хныканье облегчения вырвалось с моих губ.

— Хорошая девочка. Ты знаешь, как мне неприятно видеть тебя в таком состоянии, Роксания. Я хочу лишь заботиться о тебе, но не могу помочь тебе, пока ты не дашь Варду то, что ему нужно. Разве ты не хочешь доставить мне удовольствие?

Я беззвучно кивнула, и его мягкое прикосновение к моей щеке стало твердым, когда он крепко взял мой подбородок в свою большую руку и повернул мое лицо так, чтобы я была вынуждена смотреть прямо в единственный глаз Циклопа Варда без всякого предупреждения.