— Нет, ты подарила! — горячо возразила я. — Много-много радости!

— Да какое там, — печально скривилась она. — Я толком накормить тебя не могла. Когда другие ходили в шелках, тебе приходилось надевать то, что я перешивала из старья.

— И я была счастлива, — снова попыталась заверить ее. — Мам, мы не знали другой жизни. Я радовалась каждой конфетке, которую ты приносила…

— А видеть это было так больно, — уткнулась она лицом в ладони, и я с ужасом осознала, что мама плачет. Не глядя на меня, она продолжала: — Эми, судьба подарила тебе невероятный шанс. Лишь в сказках добрые девочки получают принца… — Поспешно подняла голову и с сочувствием добавила: — Ох, прости! Я о твоем муже. Он замечательный! Я была безумно рада, что он по достоинству оценил, какое ты сокровище. Но…

Я заглянула ей в глаза:

— Но?

— Ты и сама понимаешь, — отвернулась она, будто собственные слова доставляли ей нестерпимую боль. — Мы всегда останемся людьми второго сорта. Пусть ректор помог тебе поступить в столичную академию и оплатил обучение, но в глазах сверстников ты всегда будешь авантюристкой и содержанкой. А вот на любовницу принца никто не посмеет посмотреть косо! Это потрясающее везение, что тер Орнанд обратил на тебя внимание.

— Да уж…

Я не разделяла энтузиазма моей приземленной и практичной матери. Однако понимала: в кое чем она права. Я сама знала, на что шла, когда соглашалась на предложение Хансэна. Была готова к высокомерному отношению, презрительным взглядам и шепоткам за спиной. Ради любимого и нашего с ним будущего! Но маме, конечно, даже мысль о моих возможных унижениях причиняла страдание. Потому она предлагала пройти одно, чтобы избежать многих.

— Подумай о семье дэ Ритэн, — продолжала убеждать меня мать. — Они были невероятно добры к нам, приняли, несмотря на низкое происхождение. Никто и слова не сказал против! Если ты откажешь тер Орнанду в праве первой ночи, принц разозлится. Кто пострадает в таком случае?

— Все, — опустила я голову. Сжимая белыми от напряжения пальцами ткань подвенечного платья, поверить не могла, что сама соглашусь на такое… Но, конечно же, произнесла: — Хорошо, мам.

Она обняла меня и, отстранившись, улыбнулась сквозь слезы:

— Закрой глаза и думай о Хансэне, девочка моя. Потерпеть придется, но это недолго. Принц удовлетворит свое эго, отец твоего мужа сохранит место ректора, и все мы наконец заживем счастливо!

Мама помогла мне привести себя в порядок, повела к выходу, а в коридоре я увидела любимого. Хансэн бросился ко мне и порывисто обнял. Моя мать деликатно пошла дальше, давая нам минутку наедине.