Я свернула на съезд на слишком большой скорости и чуть не заглушила машину, что совсем не вселяло уверенность. Дорога, на которую съехала, не показалась мне знакомой, и я нервно застонала. Мне не следовало садиться за руль автомобиля. Не говоря уже о том, что Скотт рядом со мной рыдал как идиот, я понятия не имела, где находятся напавшие на меня люди, а Питер, вероятно, умирал от потери крови за моей спиной.

«Не думай об этом!»

При первой же возможность я съехала с дороги, сворачивая несколько раз то тут, то там, пока совершенно не заплутала. Иногда мне казалось, что я вижу черный внедорожник на дороге, но продолжала ехать вперед, боясь останавливаться даже на минуту. Телефон звонил снова и снова, но я так сильно сжимала руль, что не могла ответить. Это, вероятно, был Роланд, – хотел узнать, почему мы до сих пор не вернулись.

Дикое отчаяние охватило меня, что я не найду дом, когда в поле зрения появилось знакомое большое здание. Сердцебиение участилось. Ни разу в жизни я не была так рада торговому центру. Следуя по этой улице, я добралась до средней школы за десять минут. Я не могла пойти домой. Существовала большая вероятность того, что эти люди знали, где я жила. Они, может, не смогут пройти через мою защиту, но я не хотела рисковать, когда Питер и Скотт в таком плачевном состоянии.

– Слава тебе, Господи! – я всхлипнула, заметив шпиль церкви Святого Патрика. Я свернула на парковку церкви и заехала на задний двор. Дрожащими руками заглушила машину и с тревогой посмотрела на Питера, боясь того, что могла увидеть.

– Питер?

– Хм-м? – пробормотал он, не двигаясь.

– Как ты? – поинтересовалась я.

– Лучше, чем ожидал. Знаешь, ты водишь отстойно.

Я рассмеялась и заплакала одновременно. Я откинулась на сиденье и достала телефон. Силы практически покинули меня, когда услышала голос Роланда.

– Роланд… нам нужна твоя помощь.

– Что случилось? Где вы? – допытывался он с отчаянием в голосе.

– Мы за церковью. Поторопись. Питер ранен.

Наступила короткая пауза.

– Оставайтесь на месте. Уже еду.

Я откинула голову на подголовник, но тело было слишком напряжено, чтобы расслабиться. Скотт зашевелился и повернулся лицом ко мне, пытаясь сфокусировать на мне взгляд.

– Почему ты ненавидишь меня? – Его голос был таким тихим и неуверенным, как у маленького мальчика, и это потрясло меня настолько, что я не смогла ответить. Мне понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить, что его разум, вероятно, помутился и он понятия не имел, с кем говорил. – Я бы хотел, чтобы ты не ненавидела меня, – грустно пробормотал он.