– Бойня, – прошептала я. – Старейшины устроят бойню.

– Звучит плохо, – едва слышно добавил Роланд.

В смехе Николаса не слышалось ни капли юмора.

– Есть причина, по которой никто – даже вампиры – не связывается с троллями. Если испортишь отношения с одним троллем, будь готов встретиться с гневом всего клана, а если причинишь боль одному из молодых – умрешь. А когда пропадает юнец, весь клан поднимается на его поиски… или на его похитителя. Тролли – ищейки, куда лучше крокоттов, и, стоит им впасть в ярость, они убьют любого, кто контактировал с их пропавшими детьми. А в приступе ярости тролли не различают невиновных и виновных.

Роланд побледнел.

В дверь позвонили, и мы с Роландом подпрыгнули от неожиданности. Николас открыл дверь, впустив Криса, чья добродушная улыбка не дрогнула, даже когда он увидел наши помрачневшие лица. Затем он увидел Реми. Я никогда прежде не видела, чтобы у кого-то так сильно распахнулись глаза от удивления. Роланд всучил Крису стакан виски Нейта, пока Николас вводил его в курс дела, рассказывая обо всем, что он пропустил.

На кухне стало тесновато, поэтому мы переместились в гостиную. Я заняла кресло у камина, а Реми сел на пуфик рядом со мной. Роланд и Крис устроились по обе стороны дивана. Николас встал у окна, как дозорный.

– Твоя маленькая сиротка полна сюрпризов, – подтрунивал Крис над Николасом. – С ней не соскучишься.

Я ощетинилась на слова Криса.

– Я ничья не сиротка.

Крис проигнорировал мое возражение.

– Ну, каков план?

У меня не было никаких сомнений в том, что нужно делать.

– Мы должны найти их. – Когда все промолчали, я добавила: – Они совсем дети. Только богу известно, что с ними сделают эти люди.

Роланд указал на Реми.

– Разве он не может их отследить?

Реми огорченно покачал головой.

– Только старейшины знать, как отследить. Я найти их, если приблизиться.

Я достала телефон.

– Позвоню Мэллою. Если кто и слышал об этом, так это он.