Телефон зазвонил так громко, что Алла вздрогнула. Так и есть - Сорокин. Она и забыла, когда включила телефон.

– Алло, – сказала она самым безмятежным тоном.

– Ты почему к телефону не подходишь? Три дня не могу дозвониться, –

– Я забыла телефон на даче у подруги. Пришлось ждать, пока она соизволит его привезти. А почему у тебя такой тон?

– Да я уже не знал, что думать. Так нельзя поступать!

Ох, кто бы договорил?! Похоже, она действительно зацепила Сорокина. Как- то быстро. Или это правильное поведение так подействовало?

– Ты не хочешь извиниться?

– Извиниться? За что? За свою рассеянность?

– Нет, за то, что я, как пацан, обрывал телефон. Думал, что случилось. Может, я тебя обидел. Ты самая странная из всех девушек, которые у меня были.

Алла скривилась. Ведёт себя не как дядька пятидесятилетний, а как школьник. Ох, сколько она просиживала у телефона, когда ждала, пока он позвонит. Мобильных тогда не было. Приходилось жертвовать планами и оставаться дома. Вернулись тебе мои слёзки.

И это только начало.

– Извините, – Алла засмеялась. – Только вот я не знаю за что. Мы с Вами только один вечер провели.

– Ты опять перешла на «вы»?

– Но вы сами напомнили мне, что вы не пацан.

– Сам напомнил, чтобы ты относилась ко мне с уважением и так больше не поступала, – голос у Сорокина был раздражённым, и он это не скрывал. – Ты найдёшь сегодня время?

– Сейчас посмотрю в ежедневнике. Вдруг у меня маникюр на вечером.

– Ты что, издеваешься?

– Вовсе нет. Просто к маникюрше, как к доктору, надо заранее записываться.

– Не морочь мне голову. Я даже днём могу.

– Нет, давайте лучше вечером. Вечером романтичнее. Встретимся у памятника…