Алла прикрыла дверь за Мефисто.

– Алечка?! Наконец-то, ты дома, – Екатерина Семёновна стягивала на груди пуховый платок.

– Заходите, тётя Катрин.

Екатерина Семёновна улыбнулась и обняла Аллу.

– Ах ты, плутовка. Люблю, когда ты меня так называешь. Кажется, вся жизнь возвращается.

– Может, чаю? – спросила Алла.

– Да нет, Алечка. Чай уже выпила. Сериал смотрю. Пока реклама идёт, прибежала к тебе. Не знаю, уж который раз поднимаюсь.

– Позвони ли бы. Телефон включён.

– Да ну эти сотовые, – свела тонкие крашеные брови старушка. – Прослушают ещё. Тут следователь приходил, расспрашивал про тебя. Когда дома бываешь? С кем я тебя видела? Алечка, ты натворила что?

Алла не сдержала улыбки, а потом обняла Екатерину Семёновну. Будет забавно ей рассказать про вечно улыбающегося Сорокина.

– Тётя Катрин, я всё расскажу. Поинтереснее сериала будет. Вот посмеётесь. А следователю скажите, что давно меня не видели.

Из соседней комнаты раздался приглушённый сдерживаемый кашель.

– Ой, – встрепенулась старушка. – Кто это там?

– Мужчина, – Алла распахнула глаза и прижала палец к губам. – Свидание у меня.

– О, ну дай бог, Алечка. Только будь осторожна. Могут ещё прийти. Дверь не открывай никому. А лучше уехать тебе пока.

Когда соседка ушла, Алла распахнула дверь.

– Мефисто, тебя прятаться в детстве не учили?

– Прости, – Михаил опять закашлялся. – Простыл, наверно.

– Тогда на ночь коньяк или горячее молоко с содой и мёдом.

– Конечно, коньяк, – он притянул Аллу к себе. – Я уж извини, всё слышал. Нельзя нам тут находиться, я же говорил.