И так всю жизнь: всем помоги, одолжи, поддержи… Сейчас глупо жаловаться, за помощь меня всегда благодарили от всей души, долги возвращали, на семейные праздники приглашали и встречали как фею-крёстную… с распростертыми объятиями.

Но. Именно сегодня, сидя одна за праздничным столом в ресторане, я поняла, что у всех жизнь удалась. Пусть в далёкие времена они от безысходности и плакали, мужей по падежам склоняли, родственникам их сгинуть в Бермудском треугольнике желали, детей куда-нибудь надолго спихнуть мечтали… Но сейчас они, мои сестра и подруги, счастливые матери семейств. А меня они так легко в день моего рождения оставили одну, потому что им, наверно, даже понять сложно, что я действительно одна. Ближе них у меня никого нет. Когда они семью строили, я зарабатывала. И вот у меня день рождения, а мне от тоски выть хочется.

Лучше расплатиться и пойти домой. Там в холодильнике стоит тортик. Ленка, старшая сестра утром с подарком занесла, поздравила от имени всей своей семьи, извинилась, что вечером посидеть не получится, и убежала домой, провожать сына в Англию на практику. Тоже уважительная причина.

Оплатив счёт и оставив обходительному официанту на чай, я собралась домой. Решила пройтись, не зря же Пушкин так золотую осень любил, может и моё настроение вверх поползёт. И время быстрее пойдет, да и тортик сейчас не хочется. И напиваться, наверно, не стоит. Похмелье и в молодости пережить нелегко, а в сорок пять не факт, что я его вообще переживу. Вот и настроение окончательно упало, что черным юмором веет, даже осень не помогает. А её великий русский поэт прославлял.

Иду домой. Под мерный шум шагов и легкий шепот ветра в голову пришла шальная мысль, а не заглянуть ли мне в ночной клуб. Поклонницей публичного раздевания никогда не была, я вообще очень правильная, но сейчас захотелось чего-то этакого…

Фейсконтроль прошла без проблем. Свободный столик как будто меня дожидался. Ночная развлекательная программа должна была только начаться, а зажигательная танцевальная музыка глушила со всех сторон. Я даже заказанный коктейль пригубить не успела, когда помещение как-то устрашающе тряхнуло, вызвав волну визга и криков. Одновременно откуда-то вырвался пожирающий всё столб пламени.

В голове, сквозь ужас и боль, мелькнула страшная мысль: «Газ или теракт?»

Хоть боль и сковала оглушающей, подавляющей глыбой, последней искрой разума в голове пронеслись картинки из жизни. Но почему-то это были эпизоды не из моей жизни. Неужели в ней не было ничего по-настоящему стоящего внимания?