– Прощай, Лед, – между тем Код обернулся уже в дверях, глядя на два наших неподвижных тела. – Возможно, ваши тела когда-нибудь найдут. Если нет – не такая уж и плохая усыпальница получилась. И вдвоём умирать веселее.

После чего засмеялся своей шутке действительно ненормальным смехом, вышел, и за дверью послышался звук задвигаемого засова – прежде дверь была не заперта.

Дождавшись, когда шаги по лестнице затихнут, и выждав на всякий случай ещё пару минут, я «ожила». Села, аккуратно сдвинув с себя обмякшее тело, прислушалась к себе – голова всё ещё болела, но уже не кружилась как при прежней попытке подняться. Отлично, значит, и боль скоро пройдёт. И двигаться она мне уже не мешает.

Осмотрела рану Леда – кожа рассечена, кровь сильно течёт, но череп вроде цел. Дышал мужчина ровно, значит, просто без сознания. Ничего, вот выберусь и пришлю к нему целителя, он мигом его вылечит. А пока сделаю для бедолаги, который пытался меня спасти, хоть что-нибудь.

Я сняла две нижние юбки из надетых на меня трёх, от одной оторвала длинную полосу и, как сумела, перебинтовала рану. Саму юбку сложила и подложила бедняге под голову, другой юбкой его укрыла. Хоть какая-то польза от не самой удобной моды на пышные юбки у богатых дам, я-то привыкла обходиться одной, но новое платье требовало трёх. Вот и пригодились.

На всякий случай ощупала то место, где что-то мешало Леду пройти – так и есть, невидимая стена на месте. А я-то надеялась, что Код забыл включить артефакт или унёс его, раз задвинул засов – но нет, тут без моей ящерки не обойтись. Впрочем, в то окошечко только она и пролезет.

Обратившись, я взвыла и яростно заскоблила спину коготками – зуд был в разы сильнее, чем в прошлый раз. Матфес же говорил, что заклинание снятия зуда не вечное, что его надо обновлять, а мы за всей этой суматохой об этом забыли. И с тех пор, как я обращалась в последний раз…

А когда это, кстати, было?

Не помню. Сегодня – точно нет, прошлую ночь я спала в двуногом виде, на допросе кучера тоже была в виде человека. До этого… разоблачение Пумелы, больше суток точно прошло, а с момента, как зуд был снят – больше двух. За это время не только зуд вернулся с троекратной силой, но и над лопатками вздулись выпуклости, которые я ясно чувствовала под пальцами.

Уй, как же чешется-то! В какой-то момент я шлёпнулась на спину и стала елозить по полу, чухаясь об него, как шелудивый поросёнок о забор. Только, в отличие от забора, пол был гладким, отполированным сотнями ног, по нему прошедших. Ладно, теперь у меня появилась новая цель – не просто выбраться отсюда, но найти дерево и потереться спиной о его шершавую кору.