Он здесь, он нашел меня, я ему нужна! Назвал любимой, родной, своей…

Отвечала на поцелуй я с не меньшими эмоциями, передавая ему все, что испытала за то время, пока его не было, и облегчение, затопившее меня, стоило ему появиться. Его теплые, надежные объятия становились крепче с каждой секундой. Но ровно до тех пор, пока я не ощутила, что узор на руке начал гореть. Так сильно, что слезы брызнули из глаз с новой силой.

Бальтазар прошипел, отрываясь от моих губ. Упал на колени, испачкав белые штаны в земле и траве.

— Бальтазар, — прошептала, прикусив губу, чтобы не взвыть от боли и не привлечь тем самым культистов, что бились неподалеку, — что происходит?! Почему так горит, так больно?! — Нас все еще скрывала от чужих глаз стена, и я радовалась этому, хотя радоваться тут, по сути, было нечему.

Демон не отвечал. Его лицо исказила гримаса боли. Он глухо стонал, припав руками к земле. Сжимая ее руками, вырывая травинки, которые чудом пробивались на этой, казалось, мертвой земле. Я ринулась к нему, пытаясь оторвать его от земли, прислонить к себе, но он будто не замечал моих попыток. Господи! И кто сделал мужиков такими тяжелыми?!

Я сидела перед Демоном, и когда он вскинул голову, я чуть не отшатнулась. Потому что не узнала его. От человека в Бальтазаре почти ничего не осталось. Он менялся. Становился Демоном, и, судя по тому, что узор истинности причинял нам обоим боль, менялся Демон не по своему желанию.

Когти отрастали, конечности обрастали подкожными платинами у локтей и колен. Лицо изменилось до неузнаваемости, лишь чернота глаз оставалась знакомой, но в глубине нее теперь теплился голубой огонь вместо зрачка, который разгонял кромешную тьму. Спина стала мощнее, покрываясь буграми мышц.

— Уходи, Ринна. — Прохрипел Демон, пытаясь меня оттолкнуть от себя. Видимо, все же Бальтазару было намного больней, чем мне, потому что в таком состоянии я его еще не видела. — Беги. — Его голос исказился, будто на него наложили эффект, как в ужастиках, когда человек озвучивал монстра.

— Нет! Я тебя не оставлю. — Мне не было страшно. Как бы там ни было, это все еще Бальтазар. Даже если сейчас он и выглядел иначе.

— Я, — он тяжело дышал, — я не контролирую себя. Не понимаю, что происходит. Боюсь… навредить… тебе… — Он уже не шептал, поэтому я оглядывалась назад, молясь Богам Идеона, чтобы культисты нас не заметили, и занимались своими проблемами в виде отряда Рэная.

Но тут Демон не выдержал, и издал болезненный вопль, исказивший пространство, который привлек не только культистов, но и отряд во главе с Рэнаем. Сражающиеся застыли, уставившись на нас, но длилось это буквально пару секунд, пока один из культистов первым не пришел в себя. И не ринулся в нашу сторону.