Ну-ну, пусть попробует.

Он и попробовал. Пока та отвлеклась на моё появление, в считанные мгновения перехватил её руку, крепко сжимающую заколку, а вместе с тем и к горлу самой Аделии приставил. Не просто как угроза. Если яд, содержащийся в дзифе, её не убьёт, то вот прокол под таким углом, что войдёт прямиком в мозг – наверняка.

Порыв вмешаться и выдрать глотку ублюдку пресек в себе силой воли. Уж очень интересно стало, как станет выкручиваться из сложившейся ситуации сама Аделия. Вот и продолжил сидеть, как сидел, с ожиданием глядя на свою пару. Та, к слову, обречённо вздохнула. И сопротивляться не стала. Одарила меня ещё одним укоризненным взглядом, а затем ласково улыбнулась. Не мне. Сучка рыжая.

– Сделаешь это, и твоя шестьдесят одна минута станет тридцатью секундами, Марсело, – обратилась к нему. – Ты же знаешь, если моя семья будет жить, то моя смерть того стоит. Всегда так было. И сейчас не изменится, – закончила всё с той же улыбкой.

Оборотень скривился, как от боли. Сжал её кулак в своём крепче. Я и сам едва удержался, чтобы не скривиться. Но от вздоха не удержался.

Вот же…

Волчица самоотверженная.

На мою голову.

– Сам твою семью добью, если сдохнешь, – проворчал, не удержавшись, возвращаясь к распитию рома.

Кажется, пора заканчивать с этим балаганом.

И без того атмосфера накалена до предела. Одного чиха хватит, чтобы сорвало клапаны у всех сразу. А я ещё так и не сделал то, ради чего всё это затевалось.

– Уж прости, но в данный момент не особо от меня зависит, – съязвила на мои слова моя пара.

– С каких пор нож у горла тебе мешает действовать? – ответил тем же с нотками напускного недоумения.

Она – тоже удивилась.

– Мне перед ним тоже на колени встать сейчас, что ли? – изумилась, округлив глаза.

Марсело… напрягся ещё заметнее.

– Как вариант, – оценил я её творческий подход к текущей ситуации. – Ты ж желала к нему вернуться. Вот. Заодно и прощения попросишь за измену и всё остальное. Так что… Дерзай, – махнул бутылкой в сторону знатно прихеревшего Ньето.

Хруст его пальцев, заново сомкнувшихся на её ладони, только глухой не расслышал бы. В этот момент я пожалел о двух вещах. Первая – что я не умею читать мысли, как Белов. Настолько интересно стало заглянуть в черепушку Ньето. Второе – что пообещал себе не вмешиваться, дав Веснушке желанную свободу действий. Звериная часть меня буквально рвала и метала в стремлении пресечь намечающееся, забрать нашу пару на виллу и запереть её в комнате до конца её жизненного цикла. Останавливало то, что Аделия, мать её, Вега такого не простит. Только ещё больше оттолкнёт.