— Нет, не надо. А ты видела местный ин-хан? — внезапно спросил феран.

— Нет, что это? — этого названия ведьма ещё не слышала.

— Если не устала, то можем дойти, — предложил Рэтар. — Увидишь.

— Не устала, пошли, — улыбнулась Хэла.

— Точно? — с недоверием, но мягкостью посмотрел на неё феран. — После заговоров ты хочешь спать обычно.

— Хочу, — согласилась она. — Но сейчас у меня в голове очень много всего и я не могу уснуть, пойдём. Я вообще в ту сторону никогда не ходила.

Внутри было такое приятное чувство, глупое, юношеское. Сколько времени она не гуляла с кем-то, кто дорог? Боги, кажется это было даже не в прошлой жизни, а в позапрошлой.

Романтика, чтоб её!

И это было так странно. Она перестала чувствовать все те годы, что прожила. До слёз. И почему она столько стала рыдать, как девчонка в пубертат и первую любовь, тьфу ты, эта влюблённость, безумие в крови, в голове, болезнь и острота чувств…

Она устала, но сейчас эта усталость не чувствовалась. Хэла много километров готова была пройти, лишь бы унять себя, и чтобы не потерять вот этот момент, который был сейчас. Всё быстротечно.

С утра всё было хорошо, а потом она стала чувствовать всю эту хворь от злого заговора.

Элгор и Мирган, чуть не убившие друг друга на тренировке. Внутри старшего мужчины была такая ярость, что казалось она собой всё сейчас затопит и причины её ведьма понять не могла.

Элгор, взвинченный сильнее обычного. Непонятный, неопределённый. Он просто метался, словно в клетке, пытаясь бороться с собой, при чём не понимал, что за враг перед ним, хотя врага-то и не было.

Потом кукушечка — такая внутри съёжившаяся, крохотная. Напуганная. Злость и ярость в ней обернулись страхом, потому что она была другой… и когда Хэла поняла наконец, добралась до сути происходящего, взяла в руки мерзкий камень, то вся эта ерундень наконец стала ясной и понятной.

Заговор, что был на камне, был таким сильным, что обжигал кожу. Держать его в руке было невыносимо больно, да он даже через ткань кисета жёг, словно был раскалён. Бешенство, которое он распространял было просто невыносимым.

Стало сразу понятно, почему Шера такого наговорила, не удержав язык за зубами. Она, конечно, была глупой бабой, но не до такой степени, чтобы сказать Хэле такое и не думать о последствиях хотя бы даже не от ведьмы, а от самого ферана, потому что Рэтар не стерпел бы сказанное ею, и удивительно, что он всё ещё, судя по всему, был не в курсе о словах наложницы. А может был, но скрывал это от Хэлы, чтобы не расстраивать.

В конце концов он ей не договаривал о том, что случилось с Шерой, а Хэла дала слово, что лезть в это не будет.