— И однажды я перебрал, потому что усталость была такая беспросветная, что ли, напряжение, словно на тебя давят и ты не можешь уже, — проговорил Брок. — И, в общем, я толком только помню ту девушку, лицо её испуганное, а потом мне по голове, как бухнуло.

И юноша снова глянул на ведьму.

— Я проснулся на следующее утро, а надо мной Тёрк… и знаешь у него есть два лица — добродушного танара и беспощадного убийцы. И когда видишь второе — надо бежать. А я не мог бежать, — Хэла очень не хотела смеяться, но как представила эту картину, удержаться не смогла и прыснула со смеху, хотя Брок тоже веселился это вспоминая. — Я даже пошевелиться не мог, с пьяну и голова болела от удара. Думал всё, мне конец. Как я не обоссался со страха не знаю.

— Что он тебе сделал? — спросила ведьма.

— Ничего. Но этого его лица было достаточно, — и парень снова стал серьёзным. — И мне конечно было стыдно — девушку я ту не нашёл потом, но Тёрк наверняка перед ней за меня прощения просил, и за это мне тоже стыдно…

— Мы все совершаем поступки, за которые нам стыдно, — ответила на это Хэла. — Они разные. Но то, что мы испытываем стыд делает нас чуточку лучше, хотя нужно конечно найти в себе силы просить прощения и пытаться всё исправить. Одним стыдом делу не поможешь.

Брок согласно повёл головой.

— И перед отцом тогда стало ужасно стыдно, потому что он всегда хорошо ко мне относился, всегда… я знаю, что мне и просто понимания того, что он мой отец, было бы достаточно, но то, что обо мне ещё и заботятся… я же понимаю, что Тёрк, да и Мирган, следят за мной, потому что отец приказал.

— Иди отдыхать, Брок, — улыбнулась ему ведьма.

— А ты? — спросил сын Рэтара. — Я же сказал, что с тобой останусь, или ты думала, что разговорами меня отвлечь удасться? Я же Тёрком воспитан, меня разговором не взять.

Хэла рассмеялась. Какой же он был невыносимо милый, просто не было сил, так хотелось обнять, сказать “спасибо” за вот это участие, которое в целом было только от него самого, просто потому что сам он был добрым и открытым мальчишкой, и кажется таким бы был Рэтар, если бы ребёнком не перекрутило его мясорубкой войны.

— Хорошо, я приду, — кивнула женщина, решив унять переживания Брока за неё. — Иди, я приду спать к костру.

— Обещаешь? — парень прищурил глаз.

— Ты невыносимо похож на своего отца, знаешь?

— Это как похвала, но не переходи на другую тему, — улыбнулся он.

— Хорошо. Я обещаю, что приду, — Брок всё ещё смотрел в неё прищуривая глаз, и действительно был один в один Рэтар. — Прямо следом за тобой. Даю слово. И я его держу.