— Дураков нашла? — спросил худой и я по привычке кивнула, потом резко замотала головой из стороны в стороны. — Жить хочешь?

Пфф. Кто ж не хочет? Все хотят. Опять активно закивала.

— Повторяй, давай, раз такая говорливая.

И я повторила, ни черта не понимая. Вот ничему меня жизнь не учит. Какого лешего я повторяла? Стоило сорваться с моих губ… усов последним словам, как боль вернулась. Лапы скрутило раскаленным жгутом так, что я взвыла бы, как раненый зверь, если бы мне не перехватило дыхалку. От нехватки кислорода и невыносимой боли на этот раз, я всё-таки отключилась.

*** *** ***

Тепло. Хорошо. Мордочкой в шерсть уткнулась… Приснится же такое — Я и Кошка! Нет. В душе я, конечно, как и любая женщина немного… совсем капельку, кошка. Но так это в душе. Где-то ооочень глубоко. Потянулась всем телом. Когти выпустила и ими запуталась в простыне. Когти? Распахнула глаза и встретилась взглядом с прекрасными глазами цвета грозового неба. Чуть сонные, но уже почему-то злые. А собственно почему? Не потому ли, что я растянулась на его груди в полный рост, да ещё впустила коготки в эту саму грудь и запуталась в его футболке?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты кто такая? — голос спросонья был чуть с хрипотцой, такой сексуально-грубый, м-м-м… — Ты. Кто?

— А на кого похожа-а-а… А-а-ай! — Ан, нет не врут. Если лапы не перевязаны, то приземляешься на все четыре лапы и щетинишься, как-то на автомате… — Офонарел, что ли! Кто ж, девушками так разбрасывается? Тебя любить не будут.

Это был не сон! И я-кошка! Ладно. Поистерим потом. Сейчас разобраться, на каких правах я жить здесь буду. А я буду. Если моя душа жива, значит, и тело там живо, просто в коме я, наверное…

— Ты как здесь оказалась? — не сдаётся парень узнать у меня хоть что-то, вон, даже сел на кровати.

— Откуда мне знать? — Грациозно села на задние лапы, хвостом себя обвила. Словно я на выставке кошек. — Вчера поймали меня два дебила. Что-то там про клятву говорили, про подарок какому-то Дену. Так уж, люби меня, холь, лелей и оберегай, кормить не забывай. Как говорится: и в горе, и в радости, до скончания дней наших. Вот. Мы теперь в одной связке.

— Что?

Он медленно поднял левую руку и всмотрелся в высветленную, словно выжженную полоску кожи, что браслетом обвивала его кисть. Потом так же медленно перевел взгляд на мою лапу и обратно. Что-то он тупит. Не проснулся что ли? Или принимал чего, запрещенное? Ну, видно же! Нас соединяет светящаяся красная нить. Правда, как в песне «Скованные одной цепью. Скованные одной целью…»