— Это что, ребёнок там у тебя? — нахмурилась женщина, заглядывая в корзину. — А папаша евоный где? Почему одна шлындаешь?

— Нет папаши, — растерянно произнесла, невольно подавшись назад от такой напористой грубости. — Одна я.

— Вообще одна? — хозяйка дома сложила руки на груди и окинула меня взглядом. — Ублюдка, значит, нагуляла? А сюда зачем пришла? Увеселительных домов здесь нет.

— Я не увеселительный дом ищу, а место, где смогу жить с сыном, — тихо произнесла я. — Если не хотите меня пускать, то хотя бы подскажите, к кому я могу обратиться за помощью?

— Девку гулящую в дом к себе запустить! Ну, насмешила! — женщина громко рассмеялась, запрокинув голову и обнажив желтые зубы. — Ни одна хозяйка не пустит тебя в дом, если только к Василу пойдёшь. Он мужик одинокий, ласки женской давно не пробовал, авось и сможешь ночь переждать, расплатившись особыми услугами.

Чтобы не расплакаться у неё на глазах, я развернулась и вышла из дома, низко опустив голову.

Нелюди! Ладно я, но неужели кроху не жалко? Он ведь только родился!

Прикусив губу до боли, чтобы прийти в себя и не дать слезам волю, я решительно тряхнула головой. Ничего! Скорее всего, эта тётка обычная склочница, которую не любит вся деревня. В другом доме мне обязательно помогут. Но ни во второй, ни в третий меня не пустили. В четвёртом я сказала, что замужем, просто супруг мой ещё не приехал… Но потребовали показать плечо, а после с силой вытолкнули за дверь. Я упала, больно ударившись коленями. Чудом не уронила корзину, уперевшись в землю одной рукой. Подняв голову, заметила, что на крик уже собралась толпа. Кто с любопытством, а кто и с нескрываемым омерзением разглядывал меня. Не выдержав, поднялась с земли и пошла прочь, украдкой вытирая катившиеся слёзы. Звери… Нелюди… Я думала, что на Земле народ чёрствый, но оказалось, что есть ещё хуже. Выйдя из деревни, я свернула с дороги и села возле стога сена, спрятавшись от чужих глаз. Сжимая кулаки в бессильной злобе, я горько плакала, прижав к груди корзину с ребёнком. Может, повитуха была права? Может, надо было оставить малыша? Нет… пусть малыш и не мой, но я его родила, я взяла в руки впервые, я его кормлю грудью. А мамы родной нет, погибла из-за жестокости и несправедливости этого мира.

— Ну, будет тебе слёзы лить, — раздалось сбоку.

Подняв глаза, я увидела невысокого мужчину с пышными усами и лысеющей головой.

— Я сейчас уйду, дайте мне пару минут, — попросила я, привставая.

— И куда пойдёшь? Скоро стемнеет, а до ближайшей деревни часов пять пути. Волков не боишься?