Мой маленький комочек лепечет что-то и смотрит на меня своими голубыми глазками. Эти глаза напоминают мне о том, кого я оставила…кого мы оставили.

— Прости. Прости. Прости…, — теперь я прошу прощения у нашего сына.

Я понимаю, что не одна на поляне, когда слышу тихие шаги. Вскидываю голову и вижу огромный дуб. Я помню его, но я не помню тех, кто там стоит. Это мои родители. Мама закрыла рот рукой, по ее щекам катятся слезы. Отец обнимает ее за плечи. Его глаза блестят, губы дрожат и беззвучно произносят: «Мы любим тебя».

Сына уже нет на моих руках. Я осталась одна.

В стороне стоит Док. Он обводит равнодушным взглядом окружающую местность. Чуть поодаль замечаю вампиров из Элиты. Считаю, сколько их и понимаю, что они теперь все здесь… мертвы. Но даже тут им нет места. Скоро они сгинут и из этого мира… навсегда. Таким как они нет прощения даже на Другой стороне. Я хорошо вижу, как к ним идут вампиры. Их очень много. Все они дождались того момента, когда могут отомстить за свою гибель. Я отворачиваюсь, чтобы не видеть, как будут разрывать на части черные души предателей.

Родители не подходят ко мне. Я поднимаюсь на ноги и собираюсь пойти к ним. Хочу сделать шаг, но не могу. Я не хочу…нет! Я не хочу!

Мама качает головой. Я понимаю, она не может поверить в происходящее…

— Я тоже, Мамочка…я тоже.

ЭПИЛОГ

ЭПИЛОГ

Сейчас конец ноября, но ночи стоят на удивление теплые. Я сижу на скамейке в саду. Наблюдаю, как Маркус гоняется за нашим сыном. Сегодня Кристиану исполнилось пять лет. Его легкий беззаботный смех разливается под звездным небом. Мне хочется верить, что там, наверху, кто-то слышит его и улыбается.

— Ай, — тихо вскрикиваю я, когда наш новый комочек толкает меня изнутри, — Ваше Высочество Виктория, Вы не могли бы так сильно не пинаться внутри мамочки?

Она родится в начале весны. Наша малышка. Я кладу ладошку на животик, как делала это, когда носила Кристиана. Мои мысли возвращаются к тому дню…Ровно пять лет назад…

Я открыла глаза, и меня сразу же охватила паника. Кто я? Где я? Потом я увидела Маркуса, и воспоминания нахлынули на меня как ледяная вода. Я сделала усилие и повернула голову, ведомая каким-то непонятным мне чувством. В боксе рядом с моей кроватью лежал младенец. Он был немного меньше обычных новорожденных. В остальном никаких отличий. Я замерла, наблюдая, как его маленькая спинка поднимается и опускается при каждом вдохе. «Жив…»

— Марианна, малыш…, — выдохнул Маркус, а потом он… он заплакал, уткнувшись мне в руку, целуя мои пальцы. Его слезы обжигали мою кожу, будто они были ядом…а они и были ядом…горечи потери, конца надежд.