— Это не так. — Его глаза впились в ее глаза, а рука крепко сжалась на ее бедре. — Он не имел права!

— Его воспитали так, что он считает, что имеет. — Она продолжала ласкать пальцами его шею, пока они безупречно двигались вместе по комнате. — Это одна из тех вещей, которые я сразу заметила в тебе в Академии. Ты никогда не ожидал особого отношения, никогда не требовал его. Ты был первым наследником, которого я когда-либо встречала, и который не вел себя так, как подобает. После встречи с твоими родителями, спустя столько циклов, я должна сказать, что это меня удивляет.

К Джотэму вернулся юмор, и он расслабился от слов Джасинды.

— Этим я больше обязан Уиллу и его родителям, чем своим собственным, — сказал он ей. — Я много времени проводил с ними в детстве, особенно летом в их хижине. Мать Уилла была незлопамятной женщиной и относилась ко мне не иначе, чем к собственному сыну. Иногда мне хотелось, чтобы она так поступала, особенно если она ловила меня на попытке украдкой съесть лакомство, когда мне уже сказали «нет».

— Она поставила тебя на место, не так ли? — Джасинда улыбнулась ему.

— Да, ставила. Я искренне горевал, когда она встретилась с предками.

— Жаль, что я не могу с ней встретиться.

— Ты бы ей понравилась, — сказал ей Джотэм. — Она бы тебе понравилась. Она бы отреагировала так же, как ты, когда я попросил тебя помочь мне с Аминой. На самом деле, ты легко отпустила меня по сравнению с тем, что сделала бы со мной Канди Зафар.

— Правда? Мне придется это запомнить, — поддразнила Джасинда. Когда музыка начала стихать, она поняла, что они все это время танцевали и разговаривали на глазах у всех членов Ассамблеи на планете. Не говоря уже обо всех, кто смотрел трансляцию. Медленно они с Джотэмом разошлись, а затем повернулись, чтобы подойти к членам Ассамблеи Палаты защиты.

***

Дантон, как и все остальные люди в комнате, смотрел, как его мать танцует с Джотэмом, словно она была рождена для того, чтобы быть с ним, и, возможно, так оно и было.

Она больше не была просто его матерью.

Она больше не была женой его отца.

Теперь она была королевой и сияла, как королева.

Теперь все видели ее такой, какой она была на самом деле, включая его самого, и он был в благоговении от того, что может называть ее матерью. Повернувшись немного вправо, он поймал взгляд Стефани и увидел, что она думает о том же, и он знал, что Итан, сидящий дома и наблюдающий за происходящим, тоже.

Когда музыка закончилась, его внимание снова переключилось на пол, и он увидел, как Джотэм ведет его мать к оставшимся представителям Дома Защиты.