Чем больше она говорит, тем яростнее становятся мои узы.

Я не понимала тогда, но женщина пытается заставить меня заговорить с ней, выяснить, кому я принадлежу, чтобы она могла продать меня. Мои узы знали это, и поэтому убеждали меня держать рот на замке, и хотя я ненавижу их большую часть времени, я слушаю, когда они говорят мне что-то подобное.

— Белинда? Что ты здесь делаешь? Оставь Олеандр в покое!

Я поднимаю взгляд и вижу, как медсестра Джун хмурится в дверном проеме, уперев кулак в бедро, словно готова в мгновение ока вытащить отсюда другую женщину. Когда я очнулась в приемном покое, она была первой, кого я увидела, и именно она сообщила мне, что мои родители погибли в аварии. Я уже знала об этом, но то, как она сообщила новость и как обращалась со мной с тех пор, заставило меня полюбить ее и, что более важно, доверять ей.

Ее глаза немного смягчаются, когда они останавливаются на мне, и она говорит: — Твой обед уже на подходе, и консультант зайдет поговорить с тобой, как только ты закончишь есть. Ему потребовалось немного времени, чтобы добраться сюда, но он лучший в городе. Твой Связной позаботился об этом.

Белинда снова переводит взгляд на меня, но когда она открывает рот, в комнату входит медсестра Джун и прерывает ее. — Я выпишу тебе предупреждение, а теперь убирайся из этой комнаты и прекрати совать свой нос куда не следует!

Задыхаясь и бормоча жалобы, Белинда встает с кровати и выходит из палаты, с усмешкой глядя на медсестру Джун, которая едва удосужилась взглянуть в ее сторону.

Я наконец откидываю голову назад и смотрю на старшую женщину, мои слова звучат скованно и неуверенно: — Я не хочу говорить о своих Связных.

Она кивает и раздвигает шторы чуть шире, полуденное солнце ярким потоком врывается в комнату: — Это к лучшему, если ты этого не хочешь, пока они не появятся. В этом месте слишком много посторонних ушей и глаз. Все, что тебе нужно помнить, это то, что все будет хорошо, когда они приедут.

Я киваю и смотрю, как она еще немного возится с вещами, надеясь, что она останется здесь, пока не принесут еду. Я хочу поговорить с ней, рассказать ей, что, черт возьми, сейчас происходит, но мой язык застыл во рту. После еще одной минуты проверки моих документов она улыбается мне и уходит, не сказав больше ни слова.

Мои глаза зажмуриваются, как только дверь закрывается, ужас пробегает по моим венам, когда голос в углу снова начинает говорить: — Я думал, они останутся здесь навсегда, смертоносная маленькая Заклинательница душ. Итак, на чем мы остановились? Ах, конечно… Я рассказывал тебе обо всем, что ты сделаешь со своими Связными, если останешься здесь с ними. Про всю эту боль и страдания, все разрушения, только потому что они будут с тобой. Для вас всех будет гораздо безопаснее, если ты пойдешь со мной.