Боль взорвалась от затылка вниз по позвоночнику и была такой сильной, что Алексис невольно отступила от перил и отпустила Странника, а руками потянулась к ошейнику на шее.

Всё перед глазами стало белым, затем серым.

Всё постепенно темнело.

Она была уверена, что потеряет сознание…

Но боль так же внезапно прекратилась.

Она поняла, что стоит на коленях на каменном балконе, в развевающемся бледно-голубом платье, и ловит ртом воздух, пока её руки сжимают покрытый золотом ошейник. Она понятия не имела, из какого металла тот на самом деле сделан, но он выглядел золотым, со странными надписями по краям, которые она никогда ранее не видела, и ещё ни одно заклинание не смогло его взломать.

Она взглянула на Странника, который выпрямился, стоя на том месте, где она заставила его свеситься с каменного балкона. Он потёр свою свободную от ошейника шею, улыбаясь ей сверху вниз, и кивнул в знак благодарности охраннику у дверей балкона, который, как предполагала Алексис, был каким-то оборотнем — пёс, нанятый Странником, чтобы охранять его жизнь.

Она забыла о чтении мыслей.

Ну, она не помнила об этом до тех пор, пока не увидела улыбку Странника.

— Ты не ошибаешься, любовь моя, — с лёгкостью сказал он ей. — Возможно, мне нужно найти какой-то более действенный способ, чтобы ты могла выражать недовольство своим положением… и мной. Уоррик очень серьезно относится к своей работе. Я бы предпочёл, чтобы твои «проблемы с адаптацией» решались иным способом, который бы не заставлял его постоянно причинять тебе боль. И уменьшил шансы того, что тебя убьют…

— Или тебя, — отрезала она.

Он совсем не выглядел обеспокоенным, и это сильно раздражало.

Он отмахнулся от её комментария пожатием плеч.

— Да, — произнес он рассеянно. — Конечно. Это тоже.

Мужчина с широкими плечами, стоявший у дверей балкона — вероятно, тот самый «Уоррик» — выразил своё мнение гораздо менее тактично.

Он издал откровенно презрительное ворчание.

Очевидно, он не беспокоился о том, что Алексис убьёт его хозяина.

Она поднялась на ноги, пытаясь не морщиться от боли, которая пронзила её позвоночник.

Не глядя ни одному из них в лицо, она зашла в пентхаус с высокими потолками и металлическими балками, покрытыми очень детальной резьбой, большая часть которой состояла из символов или чего-то, похожего на птиц. У всего в его покоях были закруглены края, многое являлось изогнутым или искривлённым подобно настоящим ветвям, большая часть предметов выглядела живой, другая часть напоминала ей волшебные замки, тёмные леса из фильмов и произведения искусства дома.