— Нет. Я ничего подписывать не буду. Пусть процедура банкротства идёт согласно, закона. Вы получите, что вам причитается, как и все в порядке очереди.

Он зло прищурился:

— Ты понимаешь, кому отказываешь, девочка. Я могу сделать так, что тебе даже шнурков не останется. Будешь жить на улице с бомжами. И никто слышишь, никто в этом городе тебе не поможет. Сдохнешь, с голоду. — Осмотрел ее с головы до ног чисто мужским взглядом. Усмехнулся. — Хотя в память о твоем отце сделаю тебе поблажку. — Он встал и перегнулся через стол. Дохнул на нее мятной жевательной резинкой. — Выйдешь за меня, Леночка?

Лена в изумлении уставилась на Золотарева.

— Вы с ума сошли? С какой стати я должна выходить за вас? Вы мне в отцы годитесь, не стыдно такие предложения делать?

Золотарев сел на свое место. Зло посмотрел на девушку. Ее слова видимо задели его мужское эго. Не привык чтобы ему отказывали.

— Подумай хорошенько, Лена. Такие предложения каждый день не поступают. И кроме меня тебя замуж никто не возьмет. Кому ты нужна нищая. Разве только на время попользовать, а я тебе предлогаю законный брак.

— Мой ответ нет. Я никогда не выйду за вас. Это исключено.

— Ну что ж, свой выбор ты сама сделала, девочка. Когда невмоготу станет, позвони мне так и быть за ночь тебе немного заплачу. Надеюсь ты девственница, порченный товар меня не интересует. — швырнул на стол свою визитку.

— Прошу не оскорблять мою клиентку. — Вмешался юрист. — Вы слышали решение Елены Владимировны, покиньте, пожалуйста, кабинет.

От такого оскорбления обдало липким холодом и у Лены на глаза навернулись слезы. Сдерживалась, пока за стервятниками не закрылась дверь. Разревелась как маленький ребенок. Пал Палыч подошел к девушке успокаивающе похлопал по плечу:

— Ну, ну, не плачь. Ты всё правильно сделала. Обещаю, сделаю всё, что в моих силах, чтобы тебе хоть что-то осталось.

— Я могу жить в доме?

— Конечно. Пока дом не продан. И тебе мой совет. Собери всё ценности, которые еще есть в доме. Припрячь где-нибудь, так чтобы можно было спокойно взять после, когда все закончится. Тебе на первое время надо будет, на что-то жить. Потом когда проведут опись, ты ничего не сможешь взять, кроме личных вещей.

— Спасибо вам. Если бы не вы я бы не знала, что делать.

— Я очень многим обязан твоему отцу, Лена, и в память о нем я тебе помогу. Сделаю всё, что в моих силах. Но я тоже не Бог, а Золотарёв и Родионов они имеют большие возможности.

Попрощавшись, Лена вышла из кабинета. Прошла по уже пустым коридорам к лифту. Ещё немного и это здание перейдет новому владельцу. Опустилась на парковку. Машинка стояла в гордом одиночестве на автостоянке. Погладила ее по капоту. Скоро возможно им придется расстаться. А пока села, пристегнулась ремнем безопасности и тронулась с места. По дороге домой решила заехать в супермаркет. Лена давно уже занималась хозяйством сама. Платить слугам было нечем, все счета отца были арестованы. Тех денег, что у нее оставались, хватало, чтобы жить только самой и то весьма скромно. Первыми уволились охранники и горничные. Месяц спустя ушли повар и управляющая. В огромном доме девушка осталась совсем одна. Первое время было страшно до жути. Одно дело, когда в большом доме ты просто не сталкиваешься с прислугой, но знание, что люди рядом даёт чувство безопасности. Другое дело, когда знаешь, что в этом особняке кроме тебя никого нет. Боялась спать по ночам, вздрагивала от каждого звука. Сейчас, за несколько месяцев она уже привыкла. Конечно, весь дом содержать в чистоте ей не под силу, но Лена старалась. Закрыла ненужные комнаты. Оставила только свою комнату, кухню и гостиную. Но даже это в первое время убирать было трудно. За неуплату отключили свет и воду, потом газ. Девушка осталась в темном и холодном доме. Хорошо, что перед уходом обслуживающий персонал не успел слить воду из бассейна. Для стирки и технических нужд она вполне подходила. Питьевую воду покупала в магазине. Еду готовила на портативной газовой плите. Спасибо Пал Палычу, помог привезти и установить газовый баллон. Подруги исчезли как то сами собой. Сначала им просто было некогда встретиться с Леной, потом откровенно просто игнорировали. Одна в полной изоляции в пустом и темном доме, она постепенно растеряла все свои детские иллюзии и мечты. Жизнь свелась к одному — просто выжить.