Ксандр подавил внутреннюю ярость. Женщина перед ним была частично ответственна за самые невообразимые преступления против своей дочери.

— Покайся.

Она наморщила лоб.

— Я боюсь…

— Твои грехи. Исповедуйся в них.

Неохотно она перекрестилась.

— Во имя Отца, Сына и Святого Духа. Моя последняя исповедь была неделю назад. — Она сглотнула. — Я видела… мужчину. Он пришел предложить мне причаститься вчера днем. — Её глаза прищурились. — О, простите меня, я никогда не видела более красивого лица…

— Она была изнасилована. Избита. Брошена умирать, — голос Ксандра оставался таким же безжизненным, как и слова, пронзающие его сердце.

Женщина резко выдохнула. Её рот открылся и закрылся, как будто она хотела что-то сказать.

— Полиция ещё никогда не видела такой жестокости. Ты защитила его.

Ее взгляд опустился.

— Я не знала.

Ксандр рванул вперед, расположив свои руки по обе стороны от её тела, и прижался лбом к её лбу.

— Ложь, — прохрипел он.

Её тело дрожало под ним, грудь была высоко поднята от захваченного дыхания.

— Она всегда была… трудной. В детстве она расхаживала в трусах перед всеми своими дядями. Это было… неестественно.

Его руки сжались в кулаки.

— Признайся в своём грехе.

— Я… я не…

— Признайся в своём грехе! — Он проревел слова, и она вздрогнула, её тело напряглось. Ксандр встал с кровати и зашагал, скрестив руки на груди.