Тут он так забористо, многоэтажно и виртуозно выругался, что Люся пожалела, что не включила диктофон. Такое наверняка украсило бы словарь матерной лексики русского языка.

Силен.

— А что такого? — спросила она, внимательно дослушав до конца. — Маньяк и так в курсе всех подробностей, так что слива инфы бояться глупо. Интересно же было, что Тамара Ивановна решит.

— Ты понимаешь, что говоришь об экспериментальной программе, чьи выводы нельзя считать состоятельными?

— И тем не менее она куда логичнее нас всех. Будешь слушать дальше или тебе нельзя волноваться?

Он захохотал, запрокинув голову. Пальцы в ее ладони дернулись, как от легкой судороги.

— Черт, Люся, — простонал он, — разумеется, мне нельзя волноваться. Разумеется, я тебя выслушаю. Ты как злой рок, безжалостный и неумолимый. Как скучно я раньше жил! Как спокойно!

— Хватить себя жалеть, — оборвала она его причитания. — Так вот, Тамара Ивановна считает…

— Перестань называть бота по имени! Это слишком сюрреалистично звучит.

— Тамара Ивановна считает, — упрямо повторила Люся, — что Синичкой как кащем не могли двигать личные мотивы вроде обиды или злости. Кащи методичны, рациональны и не поддаются обычным человеческим эмоциям. Разумеется, они способны на убийство, как и каждый из нас при определенных обстоятельствах. В случае каща — это исследование, получение новых данных или доказательств. В своем письме Синичка оставила нам три подсказки. Первая — это Сара Коннор, Терминатор, уничтожение Скайнета. Второе — это спасение всего человечества. Третье — утверждение, что права она, а не Крылов. Тамара Ивановна пришла к выводу, что серия убийств — это крестовый поход против «Яви».

— Ого, — Ветров, посерьезнев, почесал небритый подбородок.

— Так что докручивайте Крылова. Он наверняка понимает куда больше, чем прикидывается. Весьма вероятно, что у Синички нет цели убить конкретно меня. Нижних архов не так много в области, я могла случайно попасть в ее выборку. Если она считает, что доказала Крылову свою правоту, — значит, ей незачем действовать дальше. Правда, остаются непонятными слежка, переписка с Ниной Петровной и явление человека в бинтах, прикидывающегося невидимкой. Но это уже детали. И второе: трясовица — это побочная линия, отдельная, связанная с Синичкой лишь косвенно. Кому-то ты встал поперек горла, Паш.

— Это всего лишь умозрительные заключения, не подтвержденные конкретными фактами.

— Конечно. Но очень занимательные, не так ли?

— И я как дурак валяюсь тут, когда столько всего происходит! — прорычал Ветров злобно. — Ну ничего, они меня выпустят условно-досрочно!