„Назвал бы ее эгоцентриком, пустышкой, — ответил он сердито, — сказал бы, что она не думает о людях, а только о раскрутке портала“.

„Что истинная правда“, — заметила я.

„Нет, — ответил он, — при чем тут правда? Ты спрашивала о том, что могло ее расстроить. Только то, что она думает сама о себе, а не другие“.

В этом есть смысл, подумала я.

Если бы профессор, который разгромил мою монографию, написал полную чушь, это не задело бы меня так сильно.

Но я допускала мысль, что он был прав.

Вот что причиняло мне боль.

Значит ли это, что нас может ранить только то, что мы думаем о себе сами?

Возможно, мне все-таки придется воспользоваться подсказкой Носова.

Интересно, помнит ли он об этом разговоре?

Мне надо завершить это исследование, потому что я не люблю незаконченных дел.

А потом я буду вести тихую и спокойную жизнь в уединении.

Люди изрядно достали меня своей глупостью.

А уж как мне надоело твое упрямство, ты бы только знала.

Твоя Синичка».

Люся не понимала, сколько прошло времени.