— Да, ты права.

— Хорошо. Если я хочу союзничеств с Дозаном, — сказала она, позволяя намеку в словах задержаться, — ты не имеешь права возражать.

Буря появилась в его глазах от слов. Словно мысль оттолкнула его. Словно он ожидал, что она будет его ждать и страдать. Она так и делала, но не признавалась. Но пусть он попробует то, как она себя ощущала все время.

— Он недостаточно хорош для тебя, — не удержался Фордхэм.

Керриган сделала шаг вперед и ткнула его пальцем в грудь.

— Тогда возмужай.

Она не ждала его ответа, а побежала за Кловер и Хадрианом.

— Все в порядке? — спросил Хадриан.

Он знал Керриган слишком долго, понимал ее настроение взглядом. Она порой так сильно по нему скучала.

— Порядок, — соврала она. — Идем.

Они зашагали с остальным маршем. Протестующие скандировали и кричали другим присоединяться. Фордхэм был в шаге за ними. Достаточно близко, чтобы не потерять их, но достаточно далеко, чтобы дать ей пространство. Она ненавидела это. Ненавидела их положение. Ей не нравилось надеяться, что он передумает, и понимать, что это не случится.

Она сосредоточилась на марше. Народу было так много, что ее не заметили бы в толпе. Она была не единственная рыжеволосая тут, и с таким количеством на улицах она ощущала себя достаточно скрытно тут, чтобы не прятать себя.

— Права для всех! — вопила Керриган с толпой.

Это ощущалось хорошо. Правильно.

Пять лет назад улицы были полны Красных Масок. Они убивали и разрушали имущество, чтобы показать ненависть к человеку, победившему на турнире. Теперь люди полуфейри объединились, чтобы бороться за то, во что они верили. Красные Маски были прошлым. Это было будущим.

Солнце садилось, толпа только росла. Стражи Общества стояли во многих переулках, которые они проходил. Они держались за стихийное оружие на поясе. Их не интересовало происходящее, они оценивали каждого, кто проходил, словно ждали, что кто — то оступится. Они должны были поддерживать толпу. Не смотреть на народ, как на врага.

Керриган еще не боялась Стражи. Многие знали, кем она была, ведь она росла на горе. Но тут они были как другие фейри.

— Шевелись, — рявкнул ей один из них.

Она прищурилась.

— Мы имеем право тут быть.