Правда была куда хуже.
Общество было готово снести горы, убить всех внутри — мужчин, женщин и детей. Они решили, что это было проще, чем продолжать войну с таким количеством жертв. И они спросили у посла Дома Теней, как лучше это сделать.
Она провела годы в Кинкадии, ее дочь и возлюбленный были в Обществе, и они верил, что она выберет их. Но она пошла наперекор и подняла границу вокруг Дома Теней, чтобы
Она сделала это, зная, что это могло ее убить. Зная, что это оставит ее дочь сиротой, а ее возлюбленного — пустым.
Она не знала, как изменится заклинание. Да, оно скрывало их от армии. Заставило Общество забыть, где был Дом Теней. Но при этом оно заперло Дом Теней внутри.
И Мэй не думала, что заклинание будет оставаться вечно.
Керриган не представляла это. Мэй не была талантливой заклинательницей духа. Ее не учили, но она была на двадцать лет старше Керриган, а еще не сошла с ума. Почему тогда Керриган страдала от магической болезни так рано? Почему она застряла тут?
Она снова развернулась. Она все еще была в духовном измерении. Все еще заперта в ее голове. Она пыталась вернуться в свое тело, но не получилось. Тело не отвечало. Чешуя!
Ей всегда удавалось найти выход из духовного измерения. Это стало таким простым делом, что она могла ходить туда — сюда без усилий. Почему она не могла пошевелиться?
Она пыталась снова и снова, но безуспешно.
Она сдалась. Так она ничего не добьется. Она могла хотя бы исследовать этот мир.
Духовное измерение выглядело как облака, словно она ходила по небу. Работая с Зиной, она выходила из тела и смотрела на него сверху, но предпочитала такой вид, когда делала это сама. В облаках было приятнее. Она словно летала. Даже без дракона.
Она оттолкнулась от облака и обнаружила, что могла парить вместо ходьбы. Она парила над облаками с ладонями в воздухе, отталкивалась ногами, будто плыла. Она двигалась вперед, глядя на облака внизу, на небо наверху. Солнце грело ее лицо. День был идеальным.
Но он не был таким.
— Ау? — позвала она.
Ей показалось, что она увидела черную вспышку на небе. Почти как птицу. Но она больше ничего не видела в этом измерении. Только себя.
— Там кто — то есть?
Она ничего не видела, но ей было не по себе. Она не могла сбежать из измерения. Она не хотела узнавать, что тут был кто — то еще.
Но любопытство не давало игнорировать это. Она оттолкнулась от облака и полетела к точке, которую видела мгновение назад. Но это оказалось еще одним облаком, она ничего не нашла.