Но вместо этого я сама стащила рубашку через голову и

отбросила прочь. А потом притянула его к себе.

***

Может, все дело в том, что нам пришлось пережить. Может – в

истинности нашей пары, в окрепших чувствах или взаимном

притяжении. Но я не хотела, чтобы Айзен останавливался.

А он будто чувствовал это.

Его поцелуи становились все жарче и чувственнее, ласки –

откровеннее. Его прикосновения отзывались в каждой клеточке моего

тела крошечным электрическим разрядом. Жар нарастал и носился по

телу волнами, причиняя сладкую муку.

Я не заметила, как мы оба оказались без одежды. Кажется, я сама

срывала ее и с Айзена, и с себя. Но вот он замер, глядя жадными, голодными глазами на мое тело. Я инстинктивно прикрыла грудь и

почувствовала, как вспыхнули щеки. Но не столько от стыда, сколько

от понимания: поздновато смущаться-то…

– Надеюсь, нам никто не помешает, – прошептала какую-то

ерунду.

И удивилась своему хриплому голосу.

– Пусть только попробуют! – выдохнул Айзен.

Он навис надо мной. Я провела пальцами по его плечам и груди.