– Так попросила твоя мать, Кассия. Потому что из двух близнецов ты родилась мёртвой.

27

27

– Давай же, Кассия. Вспомни, чему я тебя учил, – настаивал Руфус как ни в чём не бывало после заявления о том, что я родилась мёртвой. – Вот так…

Привратник оголил своё правое предплечье и провёл по нему ладонью вверх. Под его пальцами медленно проступил знакомый серебряный ахакор Руфуса. Его легко узнать. Каждая татуировка имеет свой узор. Бывают схожие между собой, но подобное просто случайность. Следом Руфус провёл ладонью сверху вниз и смахнул иллюзию с руки, словно она была не более чем пылью.

У него никогда не было ахакора. Это обман.

Я продолжала таращиться на продемонстрированную мне магию как полная идиотка, не осознавая, что именно от меня хотят. Страх стал уступать злости, я будто дрессированное животное, которое должно показать выученные команды. Я положила руку на свой ахакор, сдавила пальцами кожу, надеясь, что после попытки он отстанет от меня и мы с Сиршей пойдём домой. Резко провела ладонью по татуировке, подражая движению Руфуса, но, как и ожидалось, ничего не произошло.

– Ещё, – строго приказал Привратник, когда я вскинула на него раздражённый взгляд.

Я повторила движение, но ничего не изменилось.

– Ещё.

Я подчинилась, а татуировка осталась. Напряжение в зале стало спадать, где-то сзади гости осмелели и зашептались, на лице Мелая отразилось пренебрежение.

– Ещё!

– Да катись ты в Тартар, Руфус-Привратник-Гипнос-или-как-там-тебя! – рявкнула я, устав быть посмешищем.

Руфус мрачно расхохотался будто всё это забавная шутка.

– Не снимешь свою же иллюзию, никогда не узнаешь, где жила, кем была и даже не узнаешь, как выглядишь! Иллюзия и так уже повреждена, ты ведь чувствуешь, или хочешь довольствоваться полуправдой?! – издевался он.

– Ты лживый мерзавец!

– Ты никогда не вернёшься домой! – Его смех резко перешёл в угрозу.

Сердце болезненно застучало, разгоняя кровь. Я раз за разом повторяла движение, от трения разгорячённую кожу саднило. На последнем движении ногти расцарапали руку, и ахакор пропал. Ссыпался медным песком на мраморный пол и исчез.

Это произошло столь неожиданно, что я замерла, растерянно глядя на предплечье. Рука ощущалась до неприличия голой. Голова стала тяжелее, волосы отросли, и когда я кивнула, через плечо спала практически белая прядь волос.