Гипнос расслабленным взмахом руки вернул почерневший поток пламени царю Огня и ещё двоим главам других Кланов, которые намеревались присоединиться.

Один из кусков лепнины рухнул мне на плечо, задев голову, и я упала, а очнулась уже на полу вновь от звона щита Кая прямо надо мной. Тот отбросил Мелая с мечом подальше и сдержал атаки огненных близнецов.

Пол раскачивался, меня мутило от шума и боли в голове. Всё вокруг расплывалось, а дышать стало тяжело от гари, каменной пыли и пепла в воздухе. Я едва удерживала остатки еды в желудке от запаха горящей плоти.

Одни дрались, другие вопили от страха, а кто-то, как Лахесис и Сирша, были мертвы. Тело моей подруги больше не висело на металлических копьях. Металл опять стал жидким и рухнул на пол, а Сирша оказалась погребена под двумя чужими телами. Я нашла её по прядям розовых волос. Чуть в стороне Мейв и Элион с гримасой ужаса старались оттащить Иво с изуродованным лицом. Какой-то даорий схватил Мейв за волосы, и, прежде чем Элион успел что-либо сделать, ей быстрым движением перерезали горло.

Всё вокруг замедлилось, приглушённые звуки растягивались, искажённые неверно текущим временем. Я не вставала на ноги, не видя спасения из эпицентра развернувшегося кошмара. Хрупкая Клото продолжала выть от горя, таща тело Лахесис к одной из дверей. Атропос до крови расцарапала лицо Моросу, Руфус с полным безразличием, словно полую скорлупу, сдавил пальцами голову одному из царей. Лицо даория превратилось в месиво, сделав его неузнаваемым. Среди всего я слышала, как не переставая плакала сивилла. Кай выполнил обещание и проткнул Троя копьём. Тот дёргался в предсмертных судорогах, пока Лисандр валялся без сознания у него под ногами.

Я открыла рот, чтобы закричать, когда обезумевший от гнева Микель набросился на Кая сзади. Теневой отбился щитом, но тот, поддавшись силе лучезарного из Клана Металлов, покорёжился и тисками сдавил предплечье Кая, ломая руку в локте. Кай захрипел от боли, смог отвести лишь три атаки и пропустил приближение Мелая, который со спины отрубил Каю голову.

Стало бессмысленно кричать, я в ужасе безмолвно заплакала, когда Гипнос скучающим взглядом проводил откатившуюся голову сына. Озноб сотрясал всё тело, от паники я захлёбывалась слезами, ощущая себя беспомощным ребёнком, не способным никому помочь, но, к собственному горю, оставшемуся почти последней среди немногочисленных выживших.

Руфус присел на корточки напротив меня. Смотрел расслабленно, даже сочувственно, никак не реагируя на происходящую вокруг бойню. Все остальные перестали нас замечать. Мой слепо шарящий по дерущимся взгляд ещё пытался найти Элиона и Иво.