Не был, пока я до него не дотронулась.

Ониров привлекала я, потому что сама носила часть Переправы, и, вероятно, моё прикосновение к осколку как-то усилило его настолько, что твари почуяли издалека, даже отыскали место, где он хранился, и Ливию… она его трогала.

Я старалась дышать глубоко. Размеренно.

Вдох.

Выдох.

Сирша.

«Этого не должно было случиться. Она не должна была умереть. Не такая судьба была уготована куколке, Кас, что-то изменилось».

Я перевернулась на живот, оттолкнулась руками от влажной земли и так резко встала, что голова закружилась.

Руфус подтвердил, что у Сирши была другая судьба. Не представляю, почему он так уверен в этом, но он треклятый бог, и, по его словам, Сирша не должна была умереть в тот день. Раньше я злилась на Гипноса и Мороса, не представляя, как они могли позволить Сирше прийти в Даорию, зная, что она умрёт.

Они могли увести её. Кай пытался, но тот порыв был продиктован простой заботой. Он не видел, кто я на самом деле, и хотел убрать хрупкого человека подальше. Но Гипнос и Морос всё знали и всё-таки позволили Сирше остаться. Именно такие мысли мучили меня прошедшие дни, заставляя ненавидеть их.

В тишине леса мой истеричный смешок прозвучал неприлично громко.

Они не увели Сиршу, потому что не знали, что с ней произойдёт.

На мгновение меня согнуло от боли, из горла вырвался непонятный звук, а из глаз хлынули слёзы. Я упёрлась рукой в ствол ближайшего дерева, подождала пару секунд, пока жгучая рана в груди перестанет саднить, и торопливо вытерла щёки, злясь на свою слабость.

Это не поможет.

Нужно взять себя в руки.

Мои слёзы Сирше уже не помогут.