Мария и ругаться не стала! Понятно же. Пока все было хорошо между венценосными супругами, надо полагать, они обедали вместе. А вот когда начало все разлаживаться, Мария и не стала присутствовать на королевской трапезе. И сдала еще одну позицию.

Вопрос в другом.

А Маше-то ее возвращать?

Или ну на фиг? Нужен ей тот король, тот двор и те трапезы? Она и колбаску на подоконнике погрызет, еще и приятнее будет?

Пару минут женщина размышляла над этим вопросом. А потом поманила к себе эрру Розабеллу.

– Эрра, прошу вас отправиться к моему супругу и узнать, угодно ли ему мое присутствие на трапезе?

Эрра закивала и умчалась.

Мария понадеялась, что обойдется. А вдруг? Совершенно ей не хочется никуда идти, ей и так жить хорошо.

* * *

– Рэн, ты вернулся?

Брата главнокомандующий Ишуро любил. Как мог, конечно.

Даром, что Рэн сын наложницы, а Ишуро от первой и законной супруги, а все ж таки…

Ишуро отца любил, а отец любил мать Рэна. Только вот так был устроен главнокомандующий, что не озлился на это, а порадовался за отца.

Когда он любит, когда его искренне любят, это счастье. Это и мать Ишуро понимала, потому и осталась и первой, и главной, и тоже любимой. Поди, любовь – не репка, чтобы ее поделить на маленькие кусочки, любовь иначе устроена. Ты ее отдаешь, а ее все прибавляется да прибавляется.

– Вернулся, Иро, – Рэн назвал брата старым прозвищем, и главнокомандующий улыбнулся.

– Рэн, у меня для тебя дело. Пожалуй, другому я его и не доверю. Ты возьмешь свой десяток и отправишься на материк.

– На материк?

– В Эрланд. Вот, возьми.

Разговор происходил в покоях Ишуро Тори, так что мужчина спокойно вытащил из ящика стола и алый камень, и старую, еще на шелке вышитую карту.

– Зачем? – Рэн был искренне удивлен происходящим.