Сказано было так увесисто, что Диана залилась громадными крокодильими слезами. Впрочем, дядю и они не тронули.

– Ты – поняла?!

Бить ее не надо бы, и следов оставлять тоже, а волосы – это больно. И даже если он у Дианы прядь волос вырвет, все равно никто ничего не заметит. У нее этих волос еще много останется.

– Д-да…

– Вот и отлично.

От толчка дяди Диана отлетела в угол, крепко стукнулась о стол и разрыдалась уже по-настоящему. Впрочем, Виталис ее утешать не собирался. Развернулся, да и дверью хлопнул.

Пусть ее… на то Эсси есть! И он ей более чем достаточно платит!

* * *

Ребекка с тоской смотрела на море.

Море…

Мерно шумят и накатывают на берег волны, и кажутся они совсем разными, синими, зелеными, с гребешками и без, и шипят они по-разному, и все равно это одно и то же море. Жуткая, не рассуждающая стихия. Сила, которой нечего противопоставить… кричат чайки, почти ныряя, зарываясь в воду, выхватывая мелкую рыбешку и снова взлетая вверх.

Опять море, снова море… как же она его ненавидела! Море отнимало у нее мужа, море отнимет у нее сына! Что она – не видит? Совсем слепая?

Вот и мальчик ее смотрит на море, тянется туда, вслед за отцом, вот и он тоже уйдет в эту ненавистную синь.

Море когда-то отняло у Ребекки брата.

Море, это море…

– Эрра, дозвольте…

Ребекка с отвращением поглядела на управляющего!

Вот еще… пакость мелкая! То ему шумно, то денежно, то хозяин не велел…

– Чего тебе?

– Эрра, вам письмо пришло.