Но вот, пожалуйста, свалился на ее голову! Правда, мелковат для волка…

Прикинув возможные проблемы от находки, Нита вздохнула и, примерившись, все же взвалила тело на плечи. Заманчиво было бросить его на болоте, завтра-послезавтра даже костей не останется, но… Нехорошо. Лично ей этот тип ничего плохого не сделал, она его раньше не встречала, а оставлять раненого на поживу нежити и падальщицам – последнее дело. Не настолько она не любит сородичей.

Волк и вправду был некрупным, худощавым, но высоким и все равно тяжелым, да только и Нита – не хрупкая городская девочка, сила волчицы сказывалась на человеческой ипостаси. Тем более до дома недалеко, проще так дотащить, чем сооружать волокушу.

Находку она бросила во дворе, не заносить же в дом вонючий кусок грязи! Это ж не отмоешь потом. Сгрузив раненого на лавку у порога, ведьма принялась прямо тут, на свежем воздухе, стаскивать с него одежду. Заодно оценила повреждения и выругалась.

Дважды. Первый раз, когда сообразила наконец, почему оборотень такой мелкий: это был мальчишка. Не совсем подросток, но очень молодой волк, еще не заматеревший. Лет восемнадцати, не старше. А второй раз, более длинно и витиевато, Нита высказалась, рассмотрев рану внимательнее. Зубы гуля оставляли очень мерзкий и характерный след: клыки у этой нежити торчали в стороны и плоть не резали, как у нормальных хищников, а криво рвали. Латать – замаешься! И яд в кровь пошел, и крови раненый потерял уйму. Оборотня непросто свалить с ног, но даже он может отбросить лапы, и мальчишка явно к этому стремился.

– Кой леший понес тебя на это болото?! – возмущенно спросила Нита, от души поливая волчонка ледяной водой.

До избушки на отшибе водопровод из города никто не протягивал, и с водой приходилось справляться по старинке, с помощью ведер, благо колодец в двух шагах за домом.

Конечно, найденыш не очнулся и не ответил.

Предстояли сложный вечер и напряженная ночь, и хорошего настроения это не добавляло.

– Погубит меня когда-нибудь моя доброта, – проворчала ведьма, затаскивая наскоро отмытого пациента в дом.

Чистить раны. Шить. Выгонять яд. И много, очень много колдовать, чтобы этот тип утром очнулся и смог ответить, что он забыл в этой глуши, да еще в одиночестве!

Скинув куртку, она подвернула и подвязала рукава рубашки, чтобы не мешались, потуже переплела косу и взялась за дело. Пока возилась, заняв большой обеденный стол, тщательно рассмотрела раненого. Смазливый белобрысый волчонок был недурно сложен и имел все шансы лет через десять вырасти в серьезного, настоящего зверя – из тех, по которым имеют привычку сохнуть трепетные человеческие девушки.