Правитель-отец выбирает свиту детям не по собственному желанию, а по предчувствию, с помощью Зова, который слышал наш отец, как и каждый король до него. И если ребёнок отмечен самой судьбой, то ему придётся либо принести клятву и сопровождать наследников до конца своих дней, либо погибнуть, пытаясь доказать своё соответствие званию. Перечить предчувствию правителя не может никто, его выбор священен. В четыре года Дар у детей ещё не проявляется, поэтому никто не знал, что Рушан получит способности от обоих родителей, хотя этот факт мы тщательно скрываем до сих пор.

Поэтому нет ничего странного в том, что каиданцы так удивились, когда Клетус объявил друга моим генералом. Только слепой не увидит, что в его внешности преобладают черты теялийца, а не илосийца.

– Остальные спят? – спрашиваю я, нарушая тишину.

– Айла вновь приходила, но уснула прямо в кресле. Я отнёс её в спальню.

Я благодарно киваю. Анис и Рушан относятся к Айле как кровные братья. Был период, когда я внимательно следил за их отношениями, стараясь рассмотреть, есть ли там намёк на более глубокое чувство, но ничего не обнаружил. Со смущением вспоминаю те моменты. Я чувствовал себя словно наседка, следящая, чтобы никто не подходил к моему цыплёнку. Это было сразу после того, как не стало наших родителей и мне пришлось взять на себя обязанности отца.

– А ты спал? – я смотрю на тёмные круги под глазами Рушана. Но хотя бы цвет лица стал лучше после перевязки.

– Нет.

– Тогда отрывай зад и отправляйся в постель. А не то попрошу Аниса тебя увести и вырубить.

Друг недовольно морщится, чем вызывает у меня улыбку.

– Я видел её, – неожиданно серьёзно говорит он.

– Что?

– В ночь перед свадьбой, – поясняет Рушан, не отрывая взгляда от двери, словно боится пропустить момент, когда Ойро дёрнет ручку и выйдет к нам. – Я беседовал с Айлой в её покоях, а когда вышел, то почувствовал, что за нами кто-то следит. Это оказалась служанка. Было темно, и, зная каиданцев, я решил, что она теялийка. Точнее, Ойро пыталась ею притворяться.

Я слушаю, внимательно разглядывая профиль друга. Он кисло хмыкает на последних словах.

– Я не узнал её голос, – с раздражённой гримасой признаётся он.

– Шесть лет прошло, Рушан. Никто из нас уже не верил, что… – столько лет, а я всё не могу говорить об этом вслух. – Даже увидев её лицо, я не сразу понял, кто это, – признаюсь я в ответ. – Сам не сразу поверил, что вижу свою сестру.

– Я же один из Назари, Даян. Разве находить, чувствовать и защищать тебя, Айлу и Ойро – не моя главная задача? Разве между нами не существует этой странной связи, древней, как здешние пески?