Шиун невидящим взглядом смотрит под ноги, ладонью нервно убирает влажные волосы назад, но те опять падают ему на глаза. Он вновь и вновь повторяет движение, не моргает, а его губы беззвучно шевелятся, будто принц пытается что-то осознать. Обеспокоенная Суа несколько раз зовёт брата по имени, но тот реагирует лишь на третий раз. В замешательстве обводит взглядом присутствующих, прежде чем в глазах появляется осознанность, и он берёт себя в руки.
– Удивительно, что до тебя так и не дошло за эти годы, Шиун, – вымученно улыбается кахари, покачивая головой. – Я уж думал, что твоя неспособность чувствовать мои эмоции даст тебе подсказку. Привилегия среди близких родственников.
– Заткнись! – беззлобно бросает Шиун. – Ты всегда знал, кто ты?
– Нет. Мне стало об этом известно только в юности, когда Хисара рассказал. Он сам узнал это от моей матери. Изначально он решил сохранить всё в тайне даже от меня, решая, что так будет легче, но открывшийся Дар Воды спутал планы. Чтобы научиться управлять Даром, я прожил какое-то время в Теяле с вами, а затем не раз возвращался. Чем чаще я приезжал, тем больше сходства между мной и своим братом замечал Юн. Он начал подозревать и вытряс правду из Хисара. Они вместе хранили всё в секрете, до того как мне исполнилось двенадцать. В тот год Юн… хотел забрать меня в Астару. Он принял решение дать мне вашу фамилию, желая вырастить меня как потомка Шейна и сына его покойного брата.
Рушан делает паузу и вновь смотрит на меня. С тем глубоким чувством, с которым смотрел на меня последние месяцы.
– Я отказался, – уверенно говорит он скорее для меня, чем для Шиуна. – Потому что у меня уже была семья.
– Кто ещё знал? – интересуется теялийский принц.
– Хисара, Сарир, Юн, Хёрин… Даян.
Я напрягаюсь в руках брата, а он крепче сжимает пальцы, удерживая меня за плечи. Наклоняется при виде осуждения в моём взгляде.
– Я хотел рассказать тебе раньше, Ойро. Правда. Однако это была не моя тайна. И, Чёрная Зима, что с твоими глазами?! – он наклоняется ближе, разглядывая.
– Что с ними? – пугаюсь я и ощупываю лицо, но это не помогает мне понять проблему.
– Твои глаза… одинаковые. Карие, тёплые, как у отца.
Это сравнение заставляет меня улыбнуться, но радость сходит на нет при воспоминании, что он мёртв.
– Я не могу поверить… все эти годы я думал, что ты просто бесчувственный! – вырывается у Шиуна, его замешательство выглядит таким комичным, что у присутствующих вырываются смешки.
– Он такой и есть! – с наглой улыбкой поддерживает Анис, но она сменяется болезненной гримасой, как только Рушан кладёт руку соратнику на плечо у самой шеи и сдавливает мышцы пальцами.