Второй дракон – тот, что крупнее – летит на меня, грозно ревя, и я пускаюсь бежать прямо к парадному входу мэрии.

Дракон летит быстро – очень быстро, – на это я и рассчитываю. Но самой мне тоже надо двигаться быстрее, иначе эта драконша – оказывается, это самка – схватит меня до того, как я приведу свой план в действие.

Я пытаюсь прибавить скорость, но я не вампир и не могу двигаться так же быстро, как они – как-никак я состою из тяжелого камня, – но тут мои крылья начинают сами собой махать.

– Какого черта? – шепчу я. Дареному коню в зубы не смотрят, так что я пускаю их в ход, чтобы двигаться быстрее. Нет, мне не хватает смелости попытаться с их помощью оторваться от земли, но они и без того определенно позволяют мне набрать дополнительную скорость.

За моей спиной дракон Хадсона истошно вопит опять, но я не оглядываюсь, чтобы посмотреть, что там происходит. Тем более что я уже почти на месте.

Пять шагов. Четыре. Три. Два. В последнюю секунду я падаю на землю, а затем прижимаю свои крылья к телу и качусь – быстро-быстро.

Драконша, которая была так зациклена на мне, что не заметила ловушку, к которой я специально подводила ее, издает яростный визг и в последний момент пытается свернуть, чтобы не врезаться в гигантскую мраморную стену, но фасад слишком широкий, и она все-таки впечатывается в него.

Я перестаю катиться и вижу, как она грохается на спину, подняв лапы. Она совершенно оглушена, и я знаю, что сейчас самое время нанести удар и прикончить ее. Если бы только я знала, как это сделать…

Но прежде чем я успеваю сделать хотя бы шаг в ее сторону, меня окликает Оребон. Я поворачиваюсь и обнаруживаю, что первый дракон держит Хадсона в когтях и, хуже того – взлетает с ним все выше. У меня падает сердце, потому что я знаю, что сейчас произойдет.

Я гляжу на трубадуров, прося у них помощи, но, когда драконша, лежащая на земле, начинает шевелиться и приходить в себя, они все бросаются в разные стороны. Это объяснимо – у них-то нет никаких способностей, которые позволили бы им помериться силами с этой тварью, – но мне все равно горько, потому что, когда тебя бросают, это всегда жесть.

Сегодня вечером Хадсон уже пережил одно падение с высоты, дракон с размаху впечатал его в каменную стену, и я не знаю, сможет ли он пережить еще одно падение, особенно с той высоты, на которую взлетает этот дракон. А стало быть, кто-то должен вмешаться. И поскольку из всех нас крылья есть только у меня…

Я делаю глубокий вдох и пытаюсь удостовериться, что мои крылья действительно работают, когда этого хочу я, а не только тогда, когда этого хочется им. Затем бормочу: