– Вчера вечером он работал допоздна и ушел из дома на рассвете, – ответила Ева.

– Знаю, вы еще слабы, но если сможете, нужно поговорить с ним и решить дело раз и навсегда. Не позволяйте этой ране воспалиться. Сейчас вы как никогда необходимы друг другу.

Ева ценила то, что Гертруда теперь относилась к ней так же доброжелательно, как и Алиса. Обе женщины глубоко повлияли на нее и на их отношения с Пикассо.

– На самом деле, мне уже гораздо лучше. Я чувствую себя сильной.

– Тем не менее я поеду с тобой на Монмартр и буду ждать в такси, – заявила Сильветта.

– Мы с Алисой позаботимся о том, чтобы здесь все было в порядке, – сказала Гертруда.

Как и ожидалось, Ева нашла Пикассо, сидевшего на деревянной скамье под деревьями на площади Равиньян. Он был окружен множеством голубей, но как будто не замечал их, как, впрочем, и ее, когда она опустилась рядом с ним. Прошло некоторое время, прежде чем она набралась храбрости и обратилась к нему.

– Мсье Канвейлер повсюду ищет тебя, – тихо сказала она. – Ты же знаешь, завтра начнется аукцион.

– Si. Я знаю.

– Он пришел к нам, чтобы выяснить вопрос о стартовых суммах на разные картины. По его словам, если вы все сделаете правильно, это будет самое знаменательное событие в твоей жизни.

– Сомневаюсь, – равнодушно бросил Пикассо и снова надолго замолчал. – Как ты узнала, где меня найти?

– Я знала, потому что люблю тебя.

– Тебе нужно вернуться домой и отдохнуть.

– Без тебя это не дом, Пабло.

– Мне нужно время, чтобы подумать. Раз уж ты знала, где меня искать, то знаешь и об этом.

Она покачала головой.

– Я лишь хотела защитить тебя от тревог, чтобы ты мог нормально работать. Боже, Пабло, мне так жаль… – оба вздохнули и сделали вид, будто наблюдают за голубями, копошившимися на мостовой. – Если я лягу на операцию следующим летом, все изменится.

– Ничто не бывает таким предсказуемым, как перемены, верно?

Она положила руку на его бедро.