– Один лишь поцелуй… И с ним умру… – я прикоснулась к его губам, влажным и горячим, постаравшись вложить в этот миг всю свою боль и страсть, испытанные за это короткое время. Все равно он не поверит в мою искренность…

Зал взорвался аплодисментами. Я открыла глаза: Курт, не мигая смотрел на меня, словно сожалея, что все кончилось. Или мне хотелось так думать…

Я всматривалась в томную синеву его глаз и старалась прочитать, что на самом деле он чувствует. Но тут на сцену повалили актёры и нам пришлось, взявшись за руки, выйти на поклон.

– Браво!! Молодцы!!!

Я оглядела зрителей: не удалось ли им узнать мою тайну, что я так трепетно скрываю? Но на их лицах был лишь восторг: они уверены, что все чувства, поцелуи и объятия не что иное как безупречная игра юных дарований.

Я вздохнула с облегчением и, когда портьеры опустились, обернулась. Курт, надевая на ходу кожанку, обнял подоспевшую девушку за талию и вместе с ней быстро вышел из зала.

Что-то внутри меня с оглушительным треском обрушилось вниз.

Вот и все.

– Стефани! – взбудораженные произведенным фурором студенты чуть не сбили меня с ног. – Ты с нами?

– А? Куда? – я была так подавлена, что совсем забыла о происходящем.

– Отмечать наш успех! Ты не можешь не пойти, зрители смотрели на вас с Куртом, раскрыв рот! Кстати, а где он? Уже улизнул?

И толпа ликующих актёров, отрезав мне все пути к отступлению, понесла меня праздновать событие. Глава 19

Погасшими глазами я смотрела словно в пустоту. Звон бокалов и радостные возгласы товарищей не могли отвлечь меня от мрачных мыслей и вытащить из густой трясины разочарования.

– Стефани…

Я обернулась. Ко мне подошел мистер Рендл. Он выглядел как-то по-особенному взволнованным.

– Ты отлично сыграла сегодня. Скажи, а ты не думала о карьере профессиональной актрисы? То, что я сегодня увидел – это определенно заявка на успех.

Я смутилась. Карьера профессиональной актрисы? Да, я бы обязательно думала об этом… Если бы посмела. Только вот, боюсь, наш режиссер ошибается. В том, что он сегодня увидел, не было ни грамма актерской игры. Одни лишь чувства. Оголенные, искренние, настоящие.

– За Джульетту! Даже самый чёрствый старикашка сегодня не смог сдержаться и рыдал как младенец, глядя, как страдает её влюбленное сердце!

– Да, за Джульетту! Стеф, ты была восхитительна! – подхватили остальные.