— Через три месяца я уезжаю в Швейцарию. — Он не пояснил, но понятно, что срок был очерчен окончанием съемок.

— Надолго? — спросила автоматически, хотя, на самом деле, ее интересовал именно сам факт его такого скоропалительного решения.

— Не знаю.

— Ничего не понимаю, — Дарья повернула несколько раз головой.

— Все ты понимаешь, — проговорил он жестко и, с силой вдавив окурок в пепельницу, прикурил новую сигарету. А вот сейчас он уже злился, и его голос никак нельзя было назвать безразличным.

— Мне казалось… — начала было она, абсолютно растерянная при этом.

— И совершенно напрасно, — перебил он ее не церемонясь.

— Прошу тебя, давай поговорим, — просьба прозвучала очень настойчиво. — Ведь ты сам хотел начать все сначала и я согласилась. — От волнения, Дарья встала и в одной рубашке подошла к нему совсем близко. Хотя в глубине души она сейчас поняла, что все ее старания напрасны. Вспомнив прошедшую ночь и то, что ей предшествовало, необычное поведение Виктора, его грустный взгляд, до нее дошло, что он таким образом прощался с ней. А взгляд, на самом деле, был не грустный. Он смотрел, как человек, который все решил для себя.

Дарья некстати вспомнила, как когда то также в гостинице, просила Виктора. Но тогда ее просьба состояла в том, чтобы он уехал. А теперь все было наоборот. Дарья хотела, чтобы он остался с ней.

— Говорить не о чем, — бросил он отрывисто, все также не глядя на нее. А потом зло усмехнулся. — Переоценил я свои силы и свое терпение. А ты вроде радоваться должна. Наконец я от тебя отстану.

Дарья в волнении прикусила губу.

— Ведь все хорошо, зачем ты усложняешь? — произнесла осторожно. — Не уезжай, — наконец попросила она. — Ты нужен Димке и… мне. Действительно нужен. — Последние слова прозвучали очень уверено

Он повернул к ней лицо и посмотрел как то странно, почти удивленно. Их глаза сейчас были совсем близко к друг другу. Что-то такое необъяснимое, едва заметное мелькнуло в его взгляде, будто отголоски давней, застывшей в нем боли. Но Виктор быстро спрятал это. Да уж, радости от ее слов в его взгляде явно не наблюдалось. А потом снова отвернулся и сильно затянулся. Через некоторое время он все же проговорил, выпуская дым:

— Раньше я бы наверное спятил от твоих слов, но сейчас мне нужно все. — Прозвучало довольно жестко и очень конкретно. Дарья поняла, его слова были обдуманы и более, чем серьезны. И от этого ей стало страшно. Он загонял ее в угол.

— Прошу тебя. Не надо так, — почти прошептала она. — Давай пока оставим все, как есть. — Дарья неуверенно провела рукой по плечу Виктора, как бы пытаясь смягчить его. Но мышцы под ее ладонью оставались напряжены, и она опустила руку. А Виктор как пикировщик, пошел, как она поняла, на последний заход: