Я почувствовала безумный жар кожи, исходящий от крепкой груди, к которой была прижата.

Крики, визги, чувство, что меня тащат вверх и одновременно тянет вниз, на дно, в темноту…

Снова проваливаюсь туда, где нет ни красок, ни звуков. И снова рывок, — жесткий, как будто выдирающий меня из каких-то тягучих, неимоверно сильных лап.

Резкий порыв воздуха, что вдруг будто разрывает мои ребра на части. Моя грудь переполняется так, как будто меня сейчас разорвет.

И рывок по ребрам. Ломота. Боль. До звона в ушах.

Хриплый мат низким голосом, что отдается ритмом в животе. И снова воздух.

И горячее что-то, что вдирается в губы…

Распахиваю глаза, встерчаясь с полыхающим расплавленным серебром. Потемневшим, почти черным, но ощущение, как будто в них полыхают серебристые искры.

— Ты в порядке?

Хриплый низкий голос. Тот самый, что, казалось, почудился мне…

— Да… — едва выдыхаю, не в силах пошевелиться.

Мне не приснилось? Не показалось? Я правда тонула и чудом осталась в живых!

Звуки снова наполняют все пространство.

Громче всего — истеричные вопли Вики.

— Софья, Софья, Сооооофьяяяяя!!! — орет она с каждым разом все громче. Натуральная истерика. Как пожарная сирена. И вместе с ней — перепуганный бас Димки, Виталика

И снова я будто проваливаюсь куда-то. Все вокруг расплывается, смазывается.

— Идиоты, вашу мать. Малолетки долбанные, — хрипит тот, кто меня спас, прижимая меня к груди. — За девчонкой уследить не смогли.

Чувствую, что куда-то уносит, но даже не сопротивляюсь, не пытаюсь собраться с силами и хоть что-нибудь сказать.

Только впиваюсь в белоснежную распахнутую рубашку, с ткани которой до сих пор льется вода.

Я узнала его.