Я равнодушно кивнула. За это время я смогу раскачать глыбу по имени Глеб Поляков.

– Какое твое первое впечатление о нем? – спросил Николай.

Он облокотился локтями о стол и подался ко мне, не переставая сверлить меня взглядом. Я отложила вилку. Аппетит пропал.

– Решительный, жёсткий, есть внутреннее чутье… Ничего нового. Будет сложно, но я справлюсь.

Откинувшись на спинку стула, я пристально посмотрела на Николая и добавила:

– И это мое последнее дело.

Отчим вздохнул и скрестил руки на груди.

– Ты можешь работать в моей строительной фирме. У тебя же экономическое образование. Будешь получать «белую» зарплату, пенсионные отчисления. Приходить, как и все, в 9.00, час на обед, отпуск раз в год…

Николай усмехнулся себе под нос.

– Только вот не взвоешь ли ты от тоски через полгода такой рутины? А, Алиса?

Мы сверлили друг друга тяжелыми взглядами. Официантку, которая хотела в этот момент к нам подойти, словно ветром сдуло. Атмосфера за столом сгустилась. Набежали тучи, и предупреждающе заворчала гроза.

Характеры у нас обоих были не из легких. И, как бы я не испепеляла отчима пронзительным взглядом, глубоко внутри понимала, что он прав. Взвыла бы. Не через полгода, через два месяца. Мне нужен был постоянный приток адреналина. Я была зависима от этого. И я кайфовала, обманывая влиятельных мужчин. Я дышала полной грудью, когда ходила по тонкому острию лезвия.

Но долго так продолжаться не может. Хоть я и была аккуратной, и многие из жертв не догадывались о моей причастности к их неудачам в бизнесе. Для всех я была обычной девушкой с высшим образованием, светлой головой на плечах и красивой внешностью. Меня хотели, в меня влюблялись, но никто не признавал волка в овечьей шкуре.

В высших кругах я не вращалась, светские рауты не посещала, дружбы с влиятельными людьми не заводила. С обманутыми мужчинами я не пересекалась. Москва большая. В периоды затишья я жила в своей однокомнатной квартире-студии, писала картины, брала уроки в художественном училище, ходила в свою любимую кофейню и встречалась с приятельницами.

А когда чувствовала, что кровь густеет, и я начинаю сходить с ума, я совершала какой-нибудь сумасшедший поступок. С компанией таких же безумцев уходила в поход на Эверест, прыгала с парашютом, летала на параплане, сигала с тарзанки…

Я хотела завязать со своей «шпионской» деятельностью, о чем не раз сообщала отчиму. Я потеряла чувство новизны и уже не получала той эйфории, как раньше. Эта работа стала меня тяготить. Пожалуй, Глеб Поляков – достойный противник для завершения моей «карьеры».