— Походу теперь я на яблочной диете.

Говорят, путь к сердцу мужчины лежит через желудок. В случае Павла Канарейкина, он видимо лежал еще и через его голову, в которой не ясно, что творилось. Во всяком случае, попытки Киры вновь привлечь его на кухню манящими запахами, напоминали беганья шамана с бубном вокруг его комнаты с кастрюлей борща без крышки, пока тот отсиживался внутри, не желая, выходит.

— Да ты, блин, издеваешься надо мной? — прошипела Кира сквозь зубы, ставя полную кастрюлю обратно на плиту, и хмуро глянула на время. Стрелки уже показывали далеко за восемь вечера, сегодня Паша явился домой непривычно рано, тут же скрывшись в своей комнате, и не показывал оттуда носа уже, как несколько часов. Бастует что ли?

— Продукты он, значит, купил, в квартире убрался, а есть — не собирается! — девушка в порыве недовольства бросила на кухонный стол яркое вафельное полотенце, которым вытирала руки и мрачно уставилась в стену.

— Дак ты ему напомни, как это оно, чудесно отведать твоей стряпни. Вспомни, он же ее обожает, — вещала Лана, уговаривая подругу действовать. — А то помрет твой Кенар с голоду еще раньше, чем ты созреешь на действия.

Вот она и действовала. Пришла домой, удивившись его раннему приходу, но посчитав сие за благо, тут же бросилась на кухню, вспоминая, что он недавно там пополнилось и что можно из этого сотворить. И вот впустую потрачены два часа ее жизни, а все зря.

— Мяу! — Кира обернулась к Сникерсу, тяжело вздыхая, глядя в недоуменные голубые глаза кота.

— Знаю, — пробурчала недовольно, — но что я сделаю-то. Не силком же его тащить!

Несколько минут перетекли в получасовое сидение в прострации, пока ее великую думу не прервал звонок мобильного, а на экране не отразилось «Хозяйка квартиры», имя которой Кира естественно давно забыла, потому что обычно общался с ней Паша с тех пор, как сюда переехал. Что-то случилось? Может она хочет им сообщить, что выселяет их?

— Алло?

В трубке послышался радостный женский голос:

— Кирочка, деточка, как ты?

С минуту девушка пребывала в прострации, оглянувшись на пустой коридор. Из комнаты Павла по-прежнему не доносилась ни звука. Умер там что ли? Чем он вообще питается?

Мысли о питании Кенара на пару минут выбили девушку из разговора, пока она не услышала, как ее вновь окликнули:

— Кирочка?

— А да, все хорошо, — пробормотала осторожно, натужно пытаясь вспомнить имя женщины, которая с ней разговаривала. Мария? Валентина? Господи, почему она не додумалась записать ее в телефонной книге под ее именем. Сейчас бы и проблемы не было, чтобы вспомнить.