— Ты ещё с обрыва прыгни, а потом спрашивай. — подколола сестру, — Поможешь мне, заодно и подучишься. А то Гриню кормить надо. Много. Понравился да? — не скрыв ехидство, спросила Вика.

— Ой! — от избытка чувств моя реакция на вопрос сестры была довольно бурной, с прыжками на месте и хлопаньем в ладоши.

Вика понимающе кивнула, кромсая зелень, и в бочку мёда положила ложку с дёгтем вспомнив про родителей.

— Надо только теперь подумать, как его маме с папой представить. Особенно папе.

Конечно, это же после её выходки с залётом до свадьбы, надо мной папа установил жёсткий контроль. Я и так тухла целыми днями дома, а теперь выйти куда-то было практически нереально. Только навстречу к сестре отпустил без проблем, и я даже подозревала, что если бы не Андрей и скорый семейный ужин, то мог бы не отпустить. Подумав про Андрея, я вспомнила про то, как они с Викой шептались за обедом.

— Кстати, чего это вы там с Андреем за столом шептались?

— Господи Света! Ерунда! Бычок просто порадовался, что так удачно Гриню позвал в помощники. Садись за стол, режь лук и думай лучше, как ты будешь к своему Гризли на свидания бегать. — быстро сестрица перевела тему, подпихнув меня к столу.

— А чего это я лук?! Я сейчас реветь буду, а мне ещё мужчину покорять! — нет я была бы рада помочь, но не лук, это же тушь потечёт, и, вообще, красные куропаткины глаза так себе подойдут, чтоб их строить мужику.

— Слушай, режь лук я сказала, такие как Гриня наверняка женских слёз не переносят, так что режь, реви и следи за картошкой. Я пойду посплю полчасика иначе до ужина не доживу. — рявкнула сестра, бухнув на стол доску нож и три луковицы.

— Эй! Что значит следи за картошкой? Что с ней делать-то? — заорала ей вслед, когда она, нагло бросив меня на произвол, поднималась по лестнице.

— Не сожги её систер! — ответила мне с издёвкой и реально ушла.

— Ну клёво вообще. Кто так гостей встречает?! — возмущалась сама себе, глядя на луковицы и без понятия даже как их резать, но радуясь, что Вика их хотя бы почистила.

Я думала, что справлюсь первые две минуты, и смогла порезать одну луковицу, от которой глаза просто выедало и слёзы причиняли боль. А затем случилось что-то ужасное, то, к чему я была неготовая. Взбесившаяся кастрюля начала выплёвывать кипящую воду на плиту, газ потух, и я так перепугалась, что выбежала во двор. Стояла в носках на крыльце и пыталась объяснить всё Андрею. Его же дом, его плита, он должен знать, что там с ней случилось.

— Я сам помогу. — вызвался Гриня и для меня это уже не было неожиданностью.