Красиво-то как!

— Будет, — уверенно кивнул босс. — Этот кинжал изготовила моя мать и, уж поверь мне, он в состоянии отобрать у тебя твою мертвую жизнь. Я, конечно, мог бы поступить проще и убить твою слугу, чтобы ты сдох, но гораздо интереснее будет видеть, как ты превращаешься в прах от моей руки.

— Ты решил заговорить меня до смерти или, может, уже начнешь хоть что-то делать? — скучающе спросил Дардан.

— Я хочу, чтобы ты понял, за что умрешь.

— За то, что когда-то давно спас своего друга единственным доступным мне способом? Это для меня давно не новость. Приступай.

Поманил он его к себе пальцем, на что Михаэль лишь оскалился, а затем неожиданно сорвался на крик.

— Я не просил тебя спасать мне жизнь таким способом!

— В смысле, приступай?! — вырвалось из меня раньше, чем я успела закрыть рот ладонью.

Ноги сами несли меня к этим двум крылатым. Я сейчас была такая злая, что на раз-два сделаю их обоих одной только сумочкой по альфа-головам.

— Есения, уйди в укрытие! — скомандовал Дардан и был благополучно мной проигнорирован.

— Слышь ты, альбинос, — встала я между мужчинами, дерзко наступая на объект некогда своей симпатии. — Тронешь его хоть пальцем и я твои же клыки тебе же в зад воткну. Ты меня услышал?

— Знаешь, как я понял, что ты вернулся? — обратился Михаэль к Дардану, проигнорировав мой, без сомнений, грозный выпад.

— И? — без интереса подтолкнул его на дельнейший рассказ мой, типа, хозяин.

— Я перестал видеть ее мысли. А ты даже представить себе не можешь, сколько раз она мечтала, чтобы я намотал ее волосы на кулаки…

— Так, стоп! — остановила я его взмахом руки. — Еще одно слово и моя угроза станет твоей реальностью.

— Твоя человечка слишком глупа и наивна, чтобы к ней можно было иметь хоть какой-то интерес, — острое лезвие кинжала коснулось подбородка и поползло вниз по шее.

Внутренности собрались в кучку и подкатили к горлу, призывая мозг на помощь.

— Есения, уходи, — холодно приказал Дардан.

— Нет, — ответила решительно и даже не шелохнулась. — Я уйду только с тобой.

— Уходи, — повторил он, и ноги сами понесли меня прочь.