Глава 23

Глава 23

Поднявшись с кровати, Лия подошла к окну и, обхватив себя руками, глубоко вздохнула. Я видел, как ей было тяжело, и сам в душе ощущал необузданный гнев от ее рассказа. То, что пришлось пережить маленькой девчонке, было выше моего понимания, но я старался держать себя в руках, находил силы, чтобы ее не спугнуть. Малышка и так была на грани срыва после произошедшего, и я не хотел пугать ее еще больше. Я найду куда пустить свою злость, но только не на любимых, не на тех, кем так сильно дорожу. Мои девочки теперь будут счастливы, об этом я позабочусь, а все, кто хоть раз причинил им вред, получат свое наказание.

Посмотрев в кроватку на Лапочку, я поднялся и прошел к любимой, которая неотрывно глядела в окно, нервно кусая губу. Ее напряжение передавалось мне и я заметил: стоило подойти, она поежилась, вся сжалась, снова закрываясь и отстраняясь от меня. Стараясь не спугнуть еще больше, медленно провел пальцами от локтей к плечам и сжал последние, не сильно, просто показывая ей, чтобы расслабилась. Лии пришлось многое пережить, и теперь она боялась любого резкого движения, боялась прикосновений и шорохов. Пока я даже не представлял, что мне нужно сделать, чтобы в ее глазах снова горел огонь, чтобы она жила, как раньше, не думая, что ей кто-то причинит вред. Единственное я знал, что буду заботиться о ней и о дочке, они стали не просто моей жизнью, они стали центром моей вселенной.

— В детстве хочется скорее стать взрослым, ни от кого не зависеть, жить своей жизнью и делать, что хочется, — прошептала Лия и глубоко вздохнула, дрожа всем телом.

— Лия

— Нет, Дамир, подожди, — покачала головой и снова поежилась.

Хотелось обнять ее крепко и подарить тепло и уют, да только на все у нее была ожидаемая реакция.

— Я выросла, только не смогла распоряжаться своей жизнью, отняли у меня это право. Все отняли дочь, жизнь, счастье, изваляли в грязи, а теперь, теперь я даже не знаю, как мне отмыться от всего этого. За всю жизнь, наверное, не получится соскрести все дерьмо.

Видеть малышку отчаянной было невыносимо больно, но я понимал, чтобы ей стало легче, необходимо выговориться, и возможно, поплакать.

— В душе не осталось ничего светлого, ничего доброго. Как было раньше? Хотелось жить, петь от счастья, а сейчас

— А сейчас есть дочь, она самая светлая в твоей душе.

— Только она и Ради нее я все еще жива, иначе…

— Не говори так, прошу.

Я положил руку ей на ключицу и крепче прижал к себе, ощущая ее дрожь во всем теле. Какая же она маленькая и хрупкая, но вспоминая все случившееся, я понимал, насколько она сильна душой. И неудивительно, что в ней нет ничего светлого, Лия боролась за жизнь как могла, и боролась именно морально. Физически ничего бы сделать не смогла против той гниды, которую хотелось воскресить и уничтожить еще раз.