На этой фразе он обернулся и поманил меня к себе.
— Красивую девушку, лет на десять тебя моложе, — голос его сделался до ужаса слащавым, и у меня пересохло во рту. — Тебя это не напрягает, нет? А жаль…
Макс мне подмигнул, и у меня нервно задергался уголок глаза. Он сейчас шутит или как?
— Я еду в офис. Она здесь одна с собакой. Имей совесть, Лола! Во сколько? Хорошо, я ей передам, — и он снова на меня глянул, но уже не таким мерзким взглядом: — До пяти можешь мою красотку подождать?
Я кивнула. А куда я денусь… с подводной лодки!
— Давай, и пожрать по дороге купи. Я не Репин, чтобы ты моих гостей супом из травы угощала. Давай, слюни с соплями подотри и дуй сюда. Ты теперь собачья мать, забыла?
Он отключил телефон и сунул в карман брюк, вместе с руками — обеими.
— Ну действительно ведь сучка! Я же при тебе сказал ей ехать домой!
Я не кивнула. Постаралась вообще не дернуться. Тогда дернулся он, снова поманив меня за собой.
Мы прошли в следующую часть дома. Отсюда через стеклянные двери и большие окна открывался шикарный вид на пригородную Неву. Открытое пространство поделили диваном и обеденным столом на две комнаты, а угол — огромный угол — занимала белая кухня. Идеально белая, покрытая желтоватым гранитом. Красиво… Под цвет собачьей шерсти. Кто машину к туфелькам покупает. А кто собак — к кухням!