Снова смотрит мне в глаза. Взгляд как зеркало. Я действительно увидела в нем свое отражение. Нет, блин, просто краем глаза зацепила зеркало, когда увиливала от его пронзительного взгляда. Что же он так тяжело дышит? Или это я? Да нет же, цикады… Или…

— Я могу вам чем-то помочь?

Дебильная машина! И мы оба закричали:

— Заткнись!

По-русски. Она заткнулась. Быстро учится, эта немецко-английская коза…

Глава 55 "Машина"

Глава 55 "Машина"

— Кузя, так нельзя…

— Даша, так нужно…

Его рука была уже глубоко во мне, а он по-прежнему в своём кресле, зажатый рулем и каким-то там его честным словом…

— Давай нормально… — я едва дышала.

Внутри все горело, бурлило, пульсировало — и грозило взорваться… И не факт, что пальцы Кузьмы при этом не оторвёт к чертовой матери…

— Только после тебя…

Что после меня? Спросить я не успела — он снова поцеловал меня: до кровавых губ или кровавого тумана перед глазами. Вторая его рука соперничала с губами на груди. Я чувствовала холод кожзаменителя, но он не пугал, я наоборот вжималась в спинку так, что могла оставить на ней и свою кожу тоже. Руку я уже напрочь отбила о дверцу, которую по дурости захлопнула и сейчас пыталась просунуть пальцы между его ладонью и моей грудью, но он отталкивал меня с той же настойчивостью, что и прикусывал язык, или он наоборот кусался, чтобы я прекратила с ним драться… Тогда я схватилась за запястье другой руки и в этот момент могла бы вовсе остаться без языка.

— Я не остановлюсь, — прохрипел он мне в глаза, собирая языком влагу со лба. — Даже если наступит утро…

Затем снова схватил мои губы и потянул на себя, вытягивая тихий стон, а за ним ещё и ещё… Мне хотелось врезать ему коленкой, но до него я не дотянулась, потому досталось машине и мне… Но вскрикнуть я не успела. Нет, успела, но совсем не из-за коленки. Кузьма прижался ко мне лбом и слушал, слушал, слушал мое прерывистое дыхание. Я снова потянулась коленом вверх, но он убрал мою ногу от несчастной машины и прижал к креслу.

Я молчала, хотя и понимала, что должна что-то сказать, но на ум ничего не приходило… Ума вообще в тот момент не было — голова абсолютно пустая неподвижно лежала на подголовнике, а потом, как болванчик, свалилась в сторону, и губы Кузьмы приземлились на щеку.

— Спасибо, — сказала я и покраснела.

Если, конечно, могла покраснеть ещё сильней. Лицо безбожно горело, и я искала левой щекой спасительный холод чёрной кожи сиденья.

— Я-то тут при чём? — шептал мне в ухо Кузьма. — Это все ты…