– Что, даже там? В ногах?

Он улыбается:

– Кажется, оно с ума сходит.

– Я просто все еще нервничаю. И очень завидую тебе, такому спокойному и уравновешенному.

– Говорю же, это просто видимость. – Кирилл открывает глаза и вновь поворачивает ко мне голову.

Это странный момент. Парень, с которым мы каждый день общаемся по WhatsApp и узнаем друг друга в коротких сообщениях, лежит на моих коленях и говорит, что ему хорошо. А я смотрю на него и пропадаю, потому что чувствую – пазлы в моей голове постепенно сходятся.

Да, я слышу её голос. Моя совесть уже, кажется, надорвала его так, что теперь хрипит, как прокуренная алкашка.

Я в курсе, что он женат. Я знаю, что скоро он станет отцом. И я понимаю, что все происходящее, в частности, исключительно мои действия – больше, чем просто плохо и неправильно. Это мерзко. И если существует еще более страшное и грязное слово – вот это как раз-таки оно самое. Но меня что-то привело сюда, в этот город, в эту квартиру, в этот самый момент! Я не знаю, кто этот заклинатель, что зажег перед моими глазами яркий огонек и ведет меня по темному и бесконечному лабиринту, но я ведусь на это свечение, делаю шаг за шагом, приближаясь к чему-то неизведанному прежде.

– Мне пора, – тихо говорит Кирилл, плавно опуская веки. – Нужно в магазин зайти и на разминку.

– Хорошо.

– Точно? – слабо улыбается он.

– Нет. Не хочу, чтобы ты уходил.

– Я тоже. Думаю, ночью под коньяк, разговор пойдет куда оживленнее, да? Смелее.

Смелее.

Смелее.

Почему это слово заедает в моей голове? Потому что я думаю вовсе не о разговоре, а о действиях, которым просто необходима толика этой смелости.

Кирилл садится на диван и берет в руки свой сотовый. Он звонит кому-то, говорит, что минут через десять подойдет, а я тем временем достаю из своего чемодана две маленькие бутылки воды и протягиваю одну ему.

– Спасибо.

Мы пьем.

Пока что воду.