— Нам надо поговорить. Сейчас.

— Нет, — упрямо вздернула подбородок. — Об этом мы на работе говорить не будем.

— Хорошо. Вечером.

Девушка оттопырила нижнюю губу.

— Не уверена, — она заглянула в ежедневник. — У меня уже есть планы на сегодняшний вечер.

Инна

Она врала себе все это время. Стас ей нужен. Нужен, как воздух, вода, свет… Хотела как лучше, но они уже переступили черту невозврата. Она влипла по самые уши… Или не влипла — влюбилась.

Весь день они практически не разговаривали. Стас бросал короткие фразы, даже не просил приготовить ему кофе. Инна держалась молодцом — холодное и отчуждённое лицо, выпрямленная спина, горделиво задранный подбородок. Держалась до тех пор, пока в приёмной не показалась какая-то белобрысая стерва — это Инна поняла сразу.

Посетительница смачно переваливала во рту жевательную резинку, хлопала ресницами и окидывала презрительными взглядами Инну. Горин сам открыл для неё дверь, радостным голосом приглашая войти. Блонди и Стас пробыли в кабинете минут десять, и все это время Инна еле сдерживала порыв приложить ухо к двери и послушать, о чем они говорят. Держалась до тех пор, пока Горин и финтифлюшка не вышли из его кабинета, смеясь. Стас небрежно бросил ключи от кабинета на стойку.

— Если кто будет спрашивать, на сегодня я всё.

Хлопнула дверь. Наступила резкая тишина. А может, просто Инна перестала слышать и воспринимать окружающее?

Она подбежала к входной двери, щелкнула замком и, опустившись на пол, закрыла лицо ладонями.