— Из корзины тоже вычищай.

Вычистил. Но это, как оказалось, было ещё не всё.

— Теперь о носителях. У тебя дома остались какие-нибудь накопители с этой информацией?

Наверное, у Андрея мелькнула мысль соврать. Не могла не мелькнуть. Но врать он тем не менее не стал. Видимо, включился инстинкт самосохранения.

— Остались. Я…

— Роман, — перебил сына Игорь, — съездишь с Андреем, заберёшь. Ну и посмотри, может, что-?ибудь ещё забрать. На твоё усмотрение.

— Батя…

— Заткнись, — грубо одёрнул его Игорь. — Что Роман попросит, то ему и отдашь. А если не захочешь отдавать, он сам возьмёт. И последнее.

Услышав это «и последнее», Андрей слегка сжался. И правильно сделал — Игорь, шагнув вперёд, ударил его коленом в пах.

— Сам знаешь, за что, — произнёс он устало. — И не смей мне больше звонить. Для тебя отныне закрыт не только мой кошелёк, но и двери. Всё. Уводи, Роман.

Охранник понятливо кивнул, схватил Андрея за шиворот и поволок прочь из гостиной.

А Игорь, вздохнув, тяжело опустился в одно из кресел и устало потёр лицо руками. Как хотелось поспать хотя бы несколько часов! Усталость была уже просто свинцовой, она словно тянула его на дно. Но нужно сделать еще кое-что.

И начать следует с Насти.

Только теперь он понял, что это такое, когда страшно до уссачки. Когда батя отдал его угрюмому и здоровенному Роману, Андрей подумал: «Вот и смерть моя пришла». И возможно, не ошибся.

Охранник заботливо усадил своего пассажира на переднее сиденье, попросил пристегнуться и заметил, что если Андрей попытается хоть что-то сделать, то потеря зубов будет самой безобидной из всех его будущих потерь.

— Понял, — протянул парень сквозь эти самые зубы, — не дурак.

— Неужели? — хмыкнул Роман, выруливая со стоянки. Кажется, это была не батина, а его собственная машина. — А мне вот так не кажется. Лезть к Игорю Андреевичу — это очень глупый поступок. Не будь ты его сыном, уже лежал бы под каким-нибудь кустиком, обработанный так, что потом всю оставшуюся жизнь мочил бы штаны.

— Всё настолько сурово? — усмехнулся Андрей и чуть не зашипел: скула, по которой отец его ударил, сильно болела.