«Если он так этого хочет – я не стану ждать».

Прикрыв глаза, я впадала в тихую, окутанную печалью дрему.

«Я забуду», - в который раз мысленно повторяла я сама себе.

«Забудеш-ш-шь», - шелестела мне в ответ листва в саду.

«Стану и без него счастливой»

«Станеш-ш-шь», - снова успокаивала она меня.

«И даже плакать не буду», - шмыгнула подмерзающим от утренней прохлады носом.

«Нет», - жалобно поддержало меня едва различимое поскрипывание, донесшееся оттуда же, из сада. Таким звуком обычно отзывались раскачивающиеся качели. – «Не будеш-ш-шь». «Нет».

Вот под это: «ш-ш-ш» и «нет», «нет», я так почти и заснула, как вдруг в рассветной тишине до меня донесся отчетливый полушепот:

- Может, спать все-таки пойдешь?

Резко открыв глаза, я встрепенулась и заозиралась. Пока так и не смогла сообразить, кто это мне тут сказал, до меня донесся второй голос, такой же приглушенный, но слегка писклявый.

- Нет, пока не хочу. Еще чуть-чуть полежу, - а потом жалобно добавил. - Не качай. Не надо.

Я привстала и попыталась всмотреться, вокруг давно было уже светло, но что происходило под сенью деревьев, с этого места толком нельзя было разглядеть. А качели действительно слегка раскачивались и на них, несомненно, кто-то сидел. Кто именно, увидеть не получилось, а перешептывание тем временем продолжалось:

- Спишь же уже.

- Ну и что.

- У тебя сегодня экзамен.

Качели скрипом опять поддакнули.

- Я знаю. Ну не качай, а. Тошнит же. Сейчас вырвет опять.

Скрип затих.